Единоличность. Об опере «Фауст» в Мариинском театре

В первом же акте завязка довольно проста и даже отдаёт пошлостью. Всем известный, но одинокий доктор Фауст проклятиями на жизнь и судьбу призывает демона. И ничто не предвещает беды, как вдруг на заднике сцены появляется образ прекрасной златокудрой девушки. Он маячит на экране несколько минут и выглядит жутко неуместно.

Отсылок к сложной структуре трагедии не обнаруживается и дальше. История сведена к линии отношений Фауста и Маргариты, их невозможности быть вместе. Тему соблазна, которому подвергается Фауст под уговорами тёмных сил, а также причин, из-за которых он не в силах противостоять искушению, режиссёр не поднимает.

Изабелла Байвотер как бы оставляет за скобками, что Фауст мучается оттого, что не смог соприкоснуться со всеми загадками мира. Именно поэтому у него возникает желание вернуть себе прежние силы и молодость, а не только потому, что он желает снова познать глубину любви и сладострастия. Упущено из виду и то, как в романе Гёте Мефистофель обращается изначально в чёрного пуделя и только после – в человека. Для режиссёра его образ как будто не носит природы падшего ангела, хотя канон говорит об обратном.

Сценические решения тоже не отличаются разнообразием. Конструкции, передвигающиеся по всей сцене, но не скрывающие персонажей – единственная масштабная декорация во всей опере. Впрочем, это нельзя назвать недостатком: режиссёр тонко расставляет акценты на деталях. Например, на каменной поверхности распускаются ядовитого фиолетово-розового цвета бутоны гвоздик, памятники на кладбище выглядят реалистично, а Божий храм, в который Маргарита приходит с просьбой о прощении грехов, выполнен по всем канонам готического стиля.

Ещё Всеволод Мейерхольд отмечал, что музыка – величайший из видов искусства. Его мысль можно продолжить: опера – сложнейший вид искусства, потому что включает в себя не только музыку, но и артистическое мастерство исполнителей, и пластическое искусство декораторов. В мариинском «Фаусте» при всём тоновом разнообразии солистов, виртуозности колоратур, голосовой глубине и мощи артистической проникновенности не обнаруживается. Своеобразной компенсацией становится мастерски точно выстроенная работа оркестра под управлением маэстро Валерия Гергиева. 

Так что, думается, мнение о простоте постановки верно лишь наполовину. Единоличность – вот слово, способное описать всю оперу: начиная от самостоятельности режиссёра в сценических решениях и заканчивая интерпретацией конфликта. В интервью Надежде Кулыгиной Изабелла Байвотер отмечает, что в «Фаусте», по её видению, рассказывается о жизни самого заглавного героя с его видениями. Получается, Мефистофель – лишь тёмная сторона души героя, а Маргарита – его светлый идеал.

Поэтому сюжет и не полон вопросами «свыше», а сведён к сценическому отображению жизни обычного человека, у которого в душе ежедневно борются дьявол и Бог. Такого же, как и все зрители.