Карл Брюллов в Новой Третьяковке: «Рим – Москва – Петербург»

Это первая за последние три десятилетия выставка такого уровня, собравшая более 200 произведений из 15 музеев России и частных коллекций. Проект не просто демонстрирует известные шедевры, но и предлагает новый взгляд на феномен «Великого Карла». В названии помимо имени автора стоит три столицы: Рим подарил художнику страсть, Москва — эпос, а Санкт-Петербург — изыск. Это кураторская задумка — показать, как три великих города повлияли на творческий гений Брюллова.

Карл Павлович Брюллов — феномен романтизма, «Великий Карл», как называли его современники. Сын академика, Павла Брюллова, он с юности блистал в Петербурге, но истинный расцвет пришел к нему в Италии. В 1821-м, получив стипендию Академии художеств, Брюллов уехал в Рим — город вечного света и античных руин. Там, под южным солнцем, родились его шедевры, полные динамики и света, вроде «Итальянского полдня», соседствующего с мифологическими сценами, и демонстрирующий восхищение Брюлловым античностью и жизнелюбие художника.

Центральный экспонат — легендарная картина «Последний день Помпеи», привезенное из Русского музея. Впервые за 25 лет она вернулась в Москву, и это событие само по себе стоит визита. Гигантское полотно захватывает апокалиптическим духом: пепел Везувия, паника толпы, героизм матери, спасающей детей. Брюллов вдохновлялся Плинием Младшим, но добавил в свою работу романтического пафоса. 

Специально для этой выставки был создан отдельный зал, позволяющий оценить монументальное полотно во всей его мощи и драматизме. Рядом с шедевром размещены подготовительные этюды и эскизы, позволяющие проследить, как рождалась эта композиция, ставшая триумфом русской живописи в Европе. Эту работу Брюллов пишет под впечатлением от визита в Помпеи, которые в момент его пенсионерской поездки активно изучались археологами.

Когда стоишь у картины, появляется ощущение, будто ты сам находишься в Помпеях в момент разрушения. Именно поэтому в XIX веке картина вызывала столь сильные эмоции, что некоторые зрители даже падали в обморок.

«Москва» — раздел, где русская история обретает эпический размах. Брюллов редко бывал в столице, но его видение Москвы — это мост между античностью и родными просторами северной столицы. Здесь представлена другая монументальная работа художника — «Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 году» из коллекции Третьяковки. Полотно рисует драму Ивана Грозного: осажденный город, воины в снегах, портрет царя с трагическим взглядом. Это не баталия, а психологическая поэма — Брюллов мастерски передает смятение эпохи Смуты, но несмотря на это, такого же ажиотажа, как «Помпея», картина не вызвала, а некоторые критики шутили, что «это не осада, а досада от Пскова». Вокруг — эскизы, портреты москвичей, включая редкие автопортреты художника. 

Финал — «Петербург», город туманов и интриг, пожалуй, самый пронзительный раздел выставки. Здесь Брюллов — придворный художник, мастер портрета. Петербург у Брюллова — это светские балы и дворцовые тайны, контраст с римским пламенем. Из Петербурга — автопортрет 1820-х с дерзким взглядом юного гения, «Портрет великой княгини Елены Павловны с дочерью Марией» — изысканный, как фарфор. А еще «Портрет графа А.К. Толстого в юности», где поэт-аристократ смотрит на зрителей с иронией. 

Именно в портретах раскрывается психологическая глубина художника. Блестящие светские портреты (такие, как «Всадница») поражают элегантностью и сложностью композиции, в то время как камерные и интимные образы – например, портрет графини Самойловой, любви Брюллова, удаляющейся с бала, – полны лиризма и тонкого психологизма. Особое внимание приковывают графические работы — зарисовки и акварели, которые отличаются невероятной легкостью и точностью, раскрывая Брюллова не только как гениального портретиста и мастера большой исторической картины, но и как вдумчивого наблюдателя эпохи романтизм.

Завершающая часть экспозиции посвящена позднему периоду, отмеченному поездкой на Восток и серьезной болезнью художника, из-за которой многие работы так и остались недописанными. Работы этого времени, такие как эскизы росписей Исаакиевского собора, полны мистицизма и религиозного поиска, демонстрируя новые грани таланта уже зрелого мастера. Под знаком Брюллова развивалась вся живопись в Академии Художеств, Николай Николаевич Ге в переписке даже говорил о том, что «Помпея все затмила», и в течение года он мог думать только о ней.

Нельзя не сравнить эту выставку с недавно отгремевшей выставкой Брюллова в Русском музее в Санкт-Петербурге. У нее был поистине грандиозный масштаб, ради нее были даже закрыты залы постоянной экспозиции. Она была модной и щегольской, как сам Брюллов, играла на контрасте пандусов в цвете Тиффани и красных стен. В Москве же роскошь гения решили подчеркнуть совсем иначе, и очень смело — все стены и декорации черные, и кажется, что золотые помпезные рамы выглядят еще богаче.

Это последняя крупная выставка перед реконструкцией здания на Крымском Валу — прощальный аккорд, полный ностальгии, в здании будет открыта только постоянная экспозиция, все временные выставки переедут в новое здание на Кадашевской набережной. Брюллов — художник, чье наследие живо: его картины вдохновляют кино, моду. Эта выставка — шанс прикоснуться к романтизму, не пропустите: Рим, Москва, Петербург ждут вас в одном пространстве!

Выставка продлится до 18 января 2026 года.