«Экономистов много, а популяризаторов свирели — единицы»: Павел Шмырев рассказал, как он возрождает старинный инструмент

Этническая (народная) флейта — это инструмент, вошедший в культуру разных народов мира. Как правило, народные флейты состоят из деревянной трубки с отверстиями.
К таким флейтам относятся, например: пимак — флейта индейцев Северной Америки, бансури — индийская бамбуковая флейта, кена — боливийская продольная флейта и другие. Русский вариант этнической флейты — свирель. Именно с неё началось серьёзное увлечение Павла Шмырева музыкой.

Павел начал учиться музыке в подростковом возрасте, переехав в посёлок Мосрентген. За шестой–седьмой класс он догнал программу музыкальной школы, чтобы поступить в военно-музыкальное училище.

Европейские инструменты не вызывали искреннего интереса. Всё изменилось, когда преподаватель предложил поиграть на свирели: «Взял её, извлёк несколько нот, ощутил её древность. Я понял, что если понятие «первая любовь» применимо к музыкальному инструменту, то, между нами, она началась. Через три дня я уже играл весь свой репертуар саксофона, классические произведения. Понял, что её возможности недооценены».

Со временем Павел стал сам преподавать свирель в музыкальной школе. Любопытно, что именно благодаря этому он познакомился с женой. Теперь на свирели играет и старший сын Павла. «Для нас это практически инструмент, образующий семью», — шутит музыкант.

Музыкальное творчество Павел Шмырев сначала воспринимал как хобби, совмещая его с работой. Но ради того, чтобы полностью отдаться любимому делу, он ушёл из экономики. «Решил жить концертами, лекциями о свирели, — рассказывает Павел. — Но в тот момент грянула пандемия, которая полностью оборвала все планы по расширению концертной деятельности. Надежды рухнули. Сейчас потихоньку мы снова выбираемся из этой ямы».

Ближе всего Павлу русская свирель, но он хорошо знаком с другими этническими флейтами, поэтому рассказывает про них образно и любовно. Флейту североамериканских индейцев — пимак, или флейту любви — описывает так: «Импровизационная. Отражает характер индейского народа, который, возможно, не достиг каких-то высот в технократической цивилизации, но зато сохранил свою близость к природе и естественность звучания». Английский вистл — ближайший родственник русской свирели, в основном сопровождает зажигательные и ритмичные танцы. «Вистл такой весёлый парень в рубашке, рыжий ирландец, драчун и забияка», — описывает Павел. А вот итальянская окарина, по его словам, — «итальянская красавица»: «Она поёт изысканные мелодии, её голос чист и прозрачен, как ледяная стрела, которая действительно может пробить любое каменное сердце».

Свирель нравится музыканту тем, что играет во всех тональностях, поэтому ей подвластны арабские, грузинские, ирландские мелодии, раздольные итальянские песни и многое другое. Но «её душа поёт по-русски», — уверен Павел.

Музыкант считает, что этническая флейта незаслуженно забыта в России: «Она осталась только в сказках и стихах. Люди не понимают, какую красоту можно услышать в исполнении свирели, и не ходят на концерты». Когда он стал участником проекта «Музыка в метро», это помогло его миссии популяризатора: появляются новые ученики и слушатели благодаря тому, что в метро люди могут познакомиться с такой музыкой, снять на телефон выступление и поделиться с друзьями.

Павел рассказывает, что сейчас свирель в обиходе вытеснила блокфлейта, которую изучают во всех музыкальных школах России. Музыкант поделился конкретными шагами, которые могли бы вновь сделать русскую этническую флейту популярной:

«Во-первых, надо признать, что свирель — это инструмент, как минимум, родственный блокфлейте. Потому что мне в музыкальных школах часто говорят: «У нас нет программ, у нас нет учебников». Но все ноты для блокфлейты идеально ложатся на свирель!

Во-вторых, обратить внимание на качество сувенирной продукции и улучшить его. Сувенирные дудочки — первый шаг для знакомства детей со свирелью. Но сейчас их делают плохого качества, с неприятным звуком. Хотя, если мастер правильно просверлит отверстия, то дудка станет качественным прообразом свирели».

По словам Павла, в России начали обращать внимание на творчество его семьи лишь после того, как они получили признание в других странах. «Нам гораздо проще было сначала выиграть призы в зарубежных странах и только потом, когда мы с этими грамотами приходим в российские учреждения, там с интересом восклицают: «Ух ты!»

Помню, мы получили первое место на «Пражских звездах 2016». Мы там были впятером: папа, мама, два сына и полуторагодовая дочка в коляске. К сожалению, у меня нет своего оркестра, чтобы сейчас организовать русский сезон в Париже, Лондоне, Братиславе. Поэтому успех небольшой, только локальный».

Семья нечасто даёт концерты. Этой осенью они выступали на концерте «От отца к сыну». Он был посвящён семейному музицированию — давней русской традиции. «Когда-то долгими зимними вечерами, не имея интернета и телевидения, люди музицировали вместе. А сейчас вообще общение семей сводится к переписке в WhatsApp, даже если за одним столом сидят. Вот мы против этого, мы стараемся показать, как здорово, когда семья музицирует вместе, стараемся возрождать эту забытую традицию».

Музыкант говорит, что зарабатывает музыкой меньше, чем на прежней работе, но он доволен тем, что занимается любимым делом. К тому же, семья его в этом поддерживает: «Есть ощущение того, что я занимаюсь тем делом, которое кроме меня никто не сделает».