Восстановлению подлежит: история спасения фресок и храмов Великого Новгорода

Эти три храма — Спас на Нередице, Успенский на Волотовом поле и Спасо-Преображенский на Ковалёве — после войны получили страшный вердикт: «восстановлению не подлежит», ведь они были разрушены до самого основания. Все они стоят на речке Малый Волховец, притоке Волхова, — именно по ней проходила линия фронта. Город был оккупирован с 15 августа 1941 года по 20 января 1944, всё это время велись ожесточённые бои, и храмы с их оштукатуренными белыми стенами на возвышенностях у реки стали главными целями оккупантов. 

Выставка разделена на две части: в первой рассмотрена архитектурная реставрация памятников, чертежи и обмеры, многочисленные копии с настенной живописи, сделанные до разрушения. Вторая же посвящена уникальным фрескам XII и XIV веков, которые украшали стены средневековых церквей. Работа над их восстановлением ведётся в Великом Новгороде до сих пор. 

Ещё в XIX веке храм на Нередице получил всемирную известность: были созданы акварельные копии уникальной фресковой живописи конца XII века, сохранившейся на всех стенах, которые завоевали бронзовую медаль на Парижской художественной выставке. Уже более 50 лет реставрацией фресок этой церкви занимается Татьяна Анатольевна Ромашкевич, для которой собирание нередицких фресок стало делом всей жизни. 

Во время Великой Отечественной войны командование СССР даже выпустило приказ, запрещавший советским солдатам стрелять по храмам, а к немцам обратилось с просьбой не обстреливать церковь на Нередице. 

После этой просьбы храм стал главной целью фашистов. В своих воспоминаниях сторож и хранитель ключей от нередицкой церкви Василий Антонов называл пробоины в кладке «ранами». Саму же фашистскую оккупацию он сравнил с вечным гомеровским эпосом: «…горел город, было много людей, которые плакали, как Приам по Трое, но никто не пел, как Нерон…». Примечательно, что в новгородских школах после первого обстрела церкви прошла минута молчания. 

Три эти церкви имеют не похожие друг на друга истории. Нередица, самый известный памятник, восстанавливалась первой. Работами руководила Любовь Митрофановна Шуляк, посвятившая всю свою жизнь реставрации послевоенного Новгорода. Она организовала разбор завалов, поиск фрагментов живописи и их сохранение. Тогда их собирали, ещё не зная, как сложится судьба фресок. В газетах публиковали объявления с призывом вернуть фрагменты живописи, хранившиеся у людей. Была одна задача — сохранить и передать следующим поколениям то, что казалось безвозвратно утраченным. 

Спасу на Нередице повезло ещё и потому, что в начале XX века архитектор и реставратор Покрышкин впервые в России провёл научную реставрацию с полным снятием обмеров храма (результаты представлены на выставке в редких архивных фотографиях). Без этого восстановление было бы практически невозможным. Интересно, что для послевоенной реставрации решили использовать материал, собранный из завалов. 

Фресковую живопись не удалось сохранить так же хорошо, как в Спасо-Преображенском храме на Ковалёве. Александр Петрович Греков разработал особую систему разбора завалов, которая оказалась эффективнее разрозненного сбора фрагментов. Вместе с женой в мастерской они собирали отдельные композиции, а также создали уникальную технику монтажа фресок на щит. 

Такой щит делали из титана, а внутрь заливали штукатурку, в которую вдавливали фрагменты. Этот метод позволил сохранить живопись и транспортировать её на выставки. Греков также создал копии фресок, которые почти невозможно отличить от подлинников. Появилась надежда, что копии или щиты можно будет разместить в восстановленной церкви, чтобы фрески вернулись на своё место. 

Третья церковь — Успенская на Волотовом поле. От неё после войны тоже остались руины: стены едва достигали полутора метров в высоту. Именно её новгородские власти выбрали для реставрации за счёт Германии, предложившей спонсировать восстановление любого памятника Великого Новгорода. Реставраторам потребовалось семь летних сезонов, чтобы полностью, по методике Грекова, извлечь живопись из руин. 

В этом храме воплотилось то, о чём реставраторы Нередицы и Ковалёва не могли и мечтать — возвращение фресок на их первоначальные места. Сейчас смонтировано уже 18 фрагментов, технология была разработана специально для этого храма и позже успешно применена в Спасе на Нередице. Самая большая сложность — необычно тонкий для фресок слой штукатурки, из-за чего она раскололась на более чем 1,5 миллиона фрагментов. 

Эта реставрация длится не первый десяток лет, но её завершение уже близко. Вся команда во главе с искусствоведом-реставратором Тамарой Анисимовой надеется, что сможет полностью вернуть живопись на стены. О процессе монтажа снят небольшой документальный фильм, который можно увидеть на выставке. А пока фрагменты путешествуют по стране, и в Музее Щусева (выставка открыта до 27 июля) можно рассмотреть эти лёгкие, динамичные образы волотовской церкви. 

Великий Новгород в годы войны потерял огромное количество жителей, все деревянные постройки, каменные соборы; фашисты вывезли тысячи памятников археологии и искусства, многие утрачены безвозвратно. Но случаются чудеса: одно из них — обретённая в 2024 году икона XV века «Распятие» из праздничного чина Успенской церкви. Она всплыла на аукционе в Германии, и благодаря усилиям Новгородского музея и Министерства культуры шедевр древнерусской живописи вернулся на родину. 

Эта выставка — о последствиях войны, но в первую очередь о любви: 

— к делу, которому беззаветно служат реставраторы, 

— к Отчизне, за которую под Новгородом погибло более 60 тысяч солдат, 

— к её культуре и истории, а значит — ко всему миру. 

«Не все потери войны безвозвратны. Верьте. Трудитесь. Любите» — этими словами выставка прощается с посетителями. И после такого точно хочется верить, трудиться и любить.