Что Бог ответил Иову и почему тот перестал задавать вопросы

Книга Иова, 38:1–23; 42:1–5

Господь отвечал Иову из бури и сказал: кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне: где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь? или кто протягивал по ней вервь? На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее, при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости? Кто затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева, когда Я облака сделал одеждою его и мглу пеленами его, и утвердил ему Мое определение, и поставил запоры и ворота, и сказал: доселе дойдешь и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим? Давал ли ты когда в жизни своей приказания утру и указывал ли заре место ее, чтобы она охватила края земли и стряхнула с нее нечестивых, чтобы земля изменилась, как глина под печатью, и стала, как разноцветная одежда, и чтобы отнялся у нечестивых свет их и дерзкая рука их сокрушилась? Нисходил ли ты во глубину моря и входил ли в исследование бездны? Отворялись ли для тебя врата смерти, и видел ли ты врата тени смертной? Обозрел ли ты широту земли? Объясни, если знаешь все это. Где путь к жилищу света, и где место тьмы? Ты, конечно, доходил до границ ее и знаешь стези к дому ее. Ты знаешь это, потому что ты был уже тогда рожден, и число дней твоих очень велико. Входил ли ты в хранилища снега и видел ли сокровищницы града, которые берегу Я на время смутное, на день битвы и войны?

И отвечал Иов Господу и сказал: знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Кто сей, омрачающий Провидение, ничего не разумея? — Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал. Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне. Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя.

Священник Стефан Домусчи:

Первые три дня Страстной седмицы мы вместе со всей Церковью читали начальные главы Книги Иова. В них благочестивый, справедливый и богобоязненный человек теряет все, потому что Бог позволяет беде войти в его жизнь. В качестве внешней причины страданий автор указывает спор между Богом и сатаной: последний утверждает, что Иов верен Богу только из-за благополучной и счастливой жизни, которой Тот его наградил. В то же время при более глубоком размышлении становится очевидным, что за этим спором как за некоторым образом скрывается нечто более важное. Если бы дело обстояло буквально так, как описано, могло бы показаться, что дьявол хитроумно манипулировал Богом, будто бы поймал Его на недоверии Иову, на том, что веру праведника необходимо проверить… В то же время очевидно, что к Богу все это неприменимо. Зло грозит праведнику, и, по каким-то до поры одному Господу ведомым причинам, Он это зло не останавливает, но позволяет ему случиться.

Прежде чем обратиться к содержанию самого чтения, важно учесть Его место в богослужебной ткани Страстной седмицы. Оказавшись беззащитным перед ненавистью лукавого, Иов достигает некоторого предела скорби и страданий, но не отступается от двух вещей: он уверен в том, что страдает безвинно, и, несмотря на это, продолжает доверять Богу. Тридцать шесть глав книги, которые отделяют сегодняшнее чтение от вчерашнего, остаются непрочитанными. Они довольно сложны по содержанию, но суть того, что говорит в них Иов, можно свести к таким тезисам: он требует справедливости, но не потому, что возмущен Богом. Он верит Ему, но не понимает того, что с ним происходит. Он желает справедливого суда и объяснения. Но в том-то и дело, что в обычной ветхозаветной логике страдания безгрешного объяснить невозможно. И хотя во время богослужения — ни в одной из прежде прочитанных паремий — мы не слышим вопросов Иова, мы понимаем, что честное и искреннее прочтение этой истории само по себе такие вопросы порождает. Они очевидны и без всякого Иова, они так и рвутся из наших сердец.

И вот мы оказываемся свидетелями того, как Бог начинает давать ответы. Конечно, текст, который мы сегодня услышали, вряд ли похож на объяснение, которое Бог дает Иову. Вместо того чтобы рассказать о причинах страданий, Господь говорит Иову о Своем всемогуществе, спрашивает у него, полагал ли он основания земли, знает ли он пределы океана… Знает ли, как существует свет и каково жилище тьмы? Смысл всех этих образов и вопросов в том, чтобы показать Иову всемогущество Творца… Но показать лишь для того, чтобы на мгновение до предела заострить все возникавшие вопросы. Ведь если Бог — Творец всего, если от Бога все зависит, от Него тем более можно ждать решительных мер по восстановлению справедливости и защите праведников. И вот после всей остроты вопросов и требований, после объяснений Иов вдруг говорит: «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено». «Я возмущался и не понимал, но лишь потому, что я только слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя». О чем же говорит Иов? Каким Он увидел всемогущего Бога, Который вышел на войну со злом? Для Ветхого Завета это видение было тайной, хотя для самого Иова его оказалось вполне достаточно. В рамках Нового Завета очевидно, что Бога он увидел в образе Христа. Зло мира, с которым столкнулся Иов, существует не по воле Божией. Мир наполняют не только материальные объекты, послушные Творцу. Мир наполняют и разумные существа, отношения с которыми выстраиваются совершено иначе. Итак, справедливый и богобоязненный Иов, пройдя через горе и тяжелые испытания, приходит к некоторому пределу… но за ним он встречает Бога, который, будучи Творцом, борется со злом совершенно неожиданными средствами. И этот опыт познания Бога в Его умалении позволяет Иову посмотреть на свою ситуацию совершенно иначе. Из того, кто возмущается и задает вопросы Творцу, он становится Его соработником на пути борьбы со всем злом и неправдой этого мира.

Епископ Феоктист (Игумнов):

После всех тех бед и трагедий, которые обрушились на Иова, было сказано очень много речей и им самим, и его друзьями. Суть всех этих речей заключалась в попытке найти слова для того, чтобы объяснить причину и смысл несчастий Иова. В конечном же итоге с Иовом вступает в диалог Сам Бог, но Он не рассказывает о том, что есть некая третья сила, которой было позволено коснуться Иова ради испытания его праведности. Бог говорит о совершенно иных вещах. При этом очень важно заметить, что речь Его не предполагает монолога, напротив, это приглашение к диалогу: «Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне». Иову предложено говорить, но что может сказать человек в качестве ответа на вопросы Бога относительно мироздания? Конечно, современные физики наверняка смогут дать свои комментарии о возникновении Вселенной, о сути природных явлений, о свете и его отсутствии и обо всем том, о чем Бог говорит с Иовом. Но Бог — не университетский профессор и не преподаватель физики. Он задает свои вопросы не для того, чтобы проэкзаменовать Иова по базовому курсу физики, ведь в основе этого и подобных ему курсов лежит не объективное знание о мире, а субъективные теории, достоверность которых весьма относительна, а потому теории непрерывно подвергаются корректировке. Бог спрашивает Иова о сути процессов, лежащих в основе мироздания. И здесь Иову, а вместе с ним и любому другому человеку, ответить нечего.

Но для чего Бог поступает именно таким образом? Почему Он не говорит прямо? Для чего надо измученного и ничего не понимающего Иова уводить в такие высоты от его личной боли и трагедий?

Ответов может быть множество. Но ни один из них нельзя назвать бесспорным, ведь отвечать придется за Бога, что неизбежно предполагает неточность и риск серьезной ошибки. Однако можно с осторожностью попытаться предположить, что, во-первых, Своими словами Бог показывает ограниченность знания человека о мире и ограниченность мыслительных способностей человека. Впрочем, мы и так об этом знаем, правда, не всегда помним. А во-вторых, Бог не просто перечисляет Им сделанное и устроенное: в Его словах звучит очень важный акцент на премудром и гармоничном устройстве мира, таком, какое человек не способен создать, потому что человек — лишь часть этого устройства. Он — часть общей гармонии, а часть ни при каких условиях не способна постигнуть целого. В мире немало того, что нами воспринимается как беда и трагедия, особенно же в том случае, если мы находимся, подобно Иову, в эпицентре страданий, но Бог словами Священного Писания уверяет, что и это — часть непостижимой гармонии. Поверить и принять мысль о гармонии в таком ее выражении почти невозможно, но у Иова получилось это сделать.

Священник Дмитрий Барицкий:

В романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» есть примечательный эпизод, в котором главный герой, Иван Карамазов, высказывает Богу свои претензии. Основная из них — страдание человека, и не просто человека, а невинного существа, ребенка. В главе «Бунт» Иван рассказывает своему брату о маленькой девочке, которую родители за то, что она не умела еще попроситься у них выйти по нужде, запирали на всю ночь в холодной уборной. «Понимаешь ли ты это, — восклицает Иван, — когда маленькое существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ней делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к “Боженьке”, чтобы тот защитил его!» Взрослые страдают поделом, они, по словам Ивана, «отвратительны и любви не заслуживают», они, в конце концов, согрешили. «Но деточки ничего не съели и пока еще ни в чем не виновны. Если они на земле тоже ужасно страдают, то уж конечно за отцов своих, наказаны за отцов своих, съевших яблоко, — но ведь это рассуждение из другого мира, сердцу же человеческому здесь на земле непонятное. Нельзя страдать неповинному за другого, да еще такому неповинному!» Поэтому Иван заявляет: «Я не Бога не принимаю, пойми ты это, я мира, Им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять». Бунт Ивана — это отказ от подчинения Богу, Которого он признает всесильным, но несправедливым и жестоким.

Своеобразным ответом на этот бунт и является Книга Иова. Невинно страдающий праведник, оказавшись в страшной ситуации, тоже бунтует против Бога. У Иова идет внутренняя тяжба с Творцом. Он не понимает, за что ему все эти злоключения. Ведь его совесть и его помыслы чисты. Он действительно не совершил никакого греха. Происходящее непонятно и для окружающих. Друзья Иова убеждены, что он согрешил. Для них это единственное логичное объяснение. Но в том отрывке, который мы только что услышали, Господь Сам дает ответ. Точнее, Он задает Иову вопросы, и цель их — словно позволить ему охватить это мироздание во всей полноте, словно расширить его кругозор, заставить изумиться перед тайнами мира. Господь принуждает Иова взглянуть на мощь первобытного хаоса так, как смотрит Он сам. Полученный опыт словно перекрывает личную обиду Иова. Он не получает ни одного рационального ответа ни на один из своих вопросов. Однако Господь перестает быть для него абстрактной прописной истиной, о которой мы слышим от других и с которой знакомимся по книгам. Он становится для него личным, живым, а потому загадочным и непредсказуемым как любая личность. Поэтому он говорит: «Раньше я только слышал о Тебе; теперь же глаза мои видят Тебя!» Иов проходит свое испытание, отступает от своего бунта, смиряется перед тайным Промыслом Творца, принимает Его волю. Его душу наполняют мир и покой, которые невозможно объяснить рассудком.

Страдания человека — это то, с чем связан один самых важных и трудных вопросов, которые мы задаем Небу. И подобно тому, как Господь дает ответ Иову, Он дает его и нам. Сам приходит в этот мир, становится человеком и пьет ту же самую горькую чашу, из которой пьет каждый и нас. Идет на Голгофу и спускается в самые темные подвалы адской бездны. Понять и принять это рассудком невозможно. Но лишь тот, кто сможет открыть этой тайне сердце, обретет в итоге мир, покой и радость Светлого Христова Воскресения.

Опубликовано с разрешения издательства

Название фрагмента дано редакцией «Татьянина дня»

Книги издательства «Никея» можно купить в лавке храма мученицы Татианы (Большая Никитская улица, 1). Студенты МГУ могут получить 10%-ную скидку на литературу духовного содержания, предъявив студенческий билет