О католической экспансии в Россию

Эфир 16.04.02 г.

Сегодня мы вновь обратимся к теме, которая волнует сегодня православных, — к экспансии Ватикана на территорию нашего Отечества. Думаю, за последнее время достаточно много было сказано на злобу дня. Все вы знаете, думаю, уже и суть происходящего: преобразование так называемых апостольских администратур в постоянно действующие епархии, долженствующие обнять всю территорию Российской Федерации, знаете об ответе нашего Синода, о комментарии на этот ответ Тадеуша Кондрусевича, новоназначенного митрополита католиков на территории России, поэтому сегодня мне хотелось поговорить не столько в контексте этих новейших шагов Ватикана, сколько немножко углубиться, с одной стороны, в историю, а с другой стороны — расширить географию наших сегодняшних комментариев.

Обосновывая свои действия, Ватикан (как и прочие католические клирики и комментаторы), ссылаются на то, что католицизм является будто бы исторической религией для России. Соответственно, сегодняшние шаги Ватикана — это только лишь реализация того, что имело место в прошлом, например, в прежние века (в XVIII-XIX). В заявлении Тадеуша Кондрусевича для печати говорится о епархиях, бывших в XVIII веке, при Екатерине II; говорится о конкордате между Ватиканом и Россией, подписанном в 1847 году (но почему-то забывают упомянуть о расторжении этого конкордата после польского бунта 60-х годов, когда при Пие IX, в царствование Императора Александра II этот конкордат был расторгнут); говорится о существовавшей в России в 1923 году Владивостокской епархии (но тут забывают сказать, что не в России, а в так называемой Дальневосточной республике — марионеточном образовании, созданном большевиками на границе с Японией в чисто политических целях). Приводятся и прочие аргументы, которые должны оправдать историчность католицизма на территории нашего Отечества. Что тут правда, а что нет? Правда тут перемешана с ложью, почти как и все в политике Ватикана. Это то, что можно назвать лицемерием и сознательными передержками.

Действительно, на историческом пространстве нашего государства в последние века его бытия (в XVIII, XIX, отчасти в XVII веке) проживало множество католиков — много миллионов. Но кто были эти католики? Это были жители царства Польского, жители Литвы, а также (не очень значительное число) немцы, компактно проживавшие в Поволжье. Они были организованы в соответствующие епархии. Российское веротерпимое государство никак не препятствовало им в реализации их религиозных нужд, в том числе, в организации епархиальных и иных структур. Впрочем, надо сказать, что Российское государство запрещало переход из Православия в какие бы то ни было христианские конфессии (а тем более, в нехристианские религии). Но что было, то прошло — то была православная монархия! Так вот. Конечно, по отношению к этим людям можно было бы говорить об исторической преемственности структур католической церкви, но если бы границы Российского государства соответствовали границам Российской Империи до 1917 года (или, например, до начала войны 1914 и последующих годов). Но разве Польша теперь — это Россия? Или даже государство, находящееся в России в одном геополитическом союзе? Разве Литва сегодня — не независимое (и постоянно настаивающее на своей независимости государство)? Разве в Поволжье, со времен «кремлевского горца» у нас осталось сколько-нибудь приметное компактное поселение немцев, исповедующих католицизм? Вблизи Казахстана их определенно нет, да они все, кажется, и вернулись уже на свою историческую родину!

Наконец, те костелы, которые наше веротерпимое Отечество разрешило (и отчасти помогло) строить польским бунтовщикам, сосланным в Иркутск, Новосибирск и другие города Сибири, — разве они теперь окружены многочисленными потомками поляков, исповедующими католицизм, которые живут в этих городах? Конечно, нет!

Ныне католические источники приводят фантастические сведения о числе католиков на территории Российской Федерации. Еще несколько лет назад в официальных сообщениях для прессы называлось число российских католиков — 50—60 тысяч человек. Для некоторых заграничных СМИ (например, сегодняшний «Die Welt») давалась информация, как я полагаю, либо Ватиканом, либо соответствующими структурами католической церкви в России, о том, что сейчас католиков в России будто бы 1 миллион 300 тысяч! Видимо, сознавая, что не очень легко будет объяснить, как из пятидесяти тысяч получился миллион триста тысяч, — на своих пресс-конференциях и в пресс-релизах Тадеуш Кондрусевич указывает теперь цифру «примерно пятьсот тысяч человек». Тем не менее и этот рост (за пять-семь лет — в десять раз!) совершенно нереален. Где вмещаются эти пятьсот тысяч католиков? При этом сам Кондрусевич указывает, что общин католических по всей России — 302, а приходов — 108. Впрочем, как выяснилось опять же из вопросов, которые ему задавали журналисты, это приходов — 108, но не значит, что и католических храмов и часовен столько же — 108 мест для молитвы. А место для молитвы, это, кроме прочего, и квартира, купленная на немецкие, польские или американские деньги. Например, сюда приехали три францисканские монахини, к ним приходит священник, они совершают мессы — и вот, это уже место для молитвы! Хорошо, посчитаем даже, что этих самых мест для молитвы у них — сто. Поделим пятьсот тысяч на сто. Это что же, каждое католическое место для молитвы — храм или часовня — имеет пять тысяч прихожан? Ну, покажите, где, хотя бы в среднем, такие католические приходы!

Понятно, что речь идет не о статистике реальных католиков, а о подходе, сходном с тем, который недавно высказал представитель другой, традиционной для России религии, мусульманства. Недавно в телевизионной беседе с митрополитом Кириллом муфтий высказался о том, как мусульмане подсчитывают свою численность. И он сказал, что они записывают в мусульмане все народы, этнически к мусульманам принадлежащие. Так и сказал: «Все татары, все башкиры — они все верные, все мусульмане!»

Но я так полагаю, что Тадеуш Кондрусевич пользуется даже не такого рода подсчетами, а еще куда как более «оптимистическими». Наверное, все граждане России, у которых можно в третьем или четвертом колене проследить этнические католические корни (у кого бабушка полька, прадедушка немец, троюродная тетка — из Литвы), все они дают эти фантастические пятьсот тысяч или в три раза более нереальные — миллион триста тысяч.

Впрочем, было бы любопытно получить этот список пятисот тысяч русских католиков и каким-то образом оце6нить их число.

Чуть-чуть вернемся в историю. Вспомним, каковы были пределы распространения собственно русского католицизма. Не польского, не немецкого, не литовского — в пределах Российского государства — а сколько было русских католиков?

Приведу вам два документа. Один — резолюция св. митрополита Московского Филарета (Дроздова) от 1857 года. Резолюция эта связана с тогда возникшим прошением (или домогательством) московских католиков об открытии кафедры католического богословия при московском Университете. Вспомним, что такое домогательство (этот термин употребляет сам святитель Филарет) было уже в 1835 году, т. е. более чем за 20 лет до того, он продолжает: «Ныне дошло до моего сведения, что то же домогательство возобновляется через Министерство народного просвещения. Сие домогательство возбудит заботливое внимание всякого православного усердного к вере обитателя Москвы, который об оном узнает. Служитель Церкви был бы виноват, если бы слышал о сем без заботы и без внимания. Древняя столица, город священного венчания и помазания благочестивейших Государей, средоточие чисто русского населения, хранилище древней святыни, ради пользы Церкви и Государства требует попечения об охранении здесь в полной силе русского и православного населения и предосторожности против ненужного усиления разнородности и разноверия. Римские католики всех сословий, живущие в Москве, составляют 578 душ мужского пола. Ну, умножим хоть на три: две тысячи, максимум, вместе с престарелыми бабушками и младенцами женского пола. Из сего нетрудно вывести заключение, как мало дадут они студентов университетов, и следовательно, как мало здесь нужды в богословской кафедре про догматам римской церкви.

Что касается до значительного числа иногородних студентов римского исповедания, приходящих в московский Университет, особенно польской нации, — они, если желают кафедры своего исповедания, по справедливости могут обратиться к университетам, в которых она уже есть, и удаления от Москвы сей, не совсем однородной стихии, конечно, не было бы для Москвы утратою.

Обязанностью служения моего почитаю представить сие благопопечительному о благе Православной Церкви начальствующему вниманию Святейшего Правительствующего Синода. 11 апреля 1857 года.»

Заметим, что по этой резолюции, по этому мнению Святителя Филарета Синод и счел «неудобным введение в Московский университет преподавание Закона Божия римско-католического вероисповедания». Итак, обращаем ваше внимание на цифры: 578 душ мужского пола римо-католиков на вторую Российскую столицу в 1857 году. И это — исторические корни?

Другая цитата, уже римо-католического автора, относящаяся к годам начала русской смуты, к началу XX столетия, когда с падением исторической российской государственности возникли идеи об активной прозелетической деятельности в ситуации нового, Временного, демократического правительства. Цитирует Петр Николаев, автор книги «Восточный вопрос», мнение самих же русских католиков об их численности к началу XX столетия: «Что касается числа католиков в России, в эту предвоенную и предреволюционную эпоху, то нелегко его определить. Единственно, что можно сказать, что было сотни две сознательных католиков, не считая тех, которые переходили в католичество в разных местах Империи, побуждаемые к этому внешними причинами, чаще всего — вступлением в брак с католиками». Итак — «сотни две» римских католиков латинского обряда в Санкт-Петербурге на начало XX столетия. Таковы исторические корни римского католицизма.

Обратимся к истории еще, только в другом ее ракурсе. Полезным будет вспомнить, как римо-католическая церковь встретила нашу «октябрьскую революцию», потому что теперь, при восстановлении нынешних структур, часто ссылаются на то, «как пострадали католики при советской власти и как они просто восстанавливают историческую справедливость». Приведу слова экзарха русских католиков Леонида Федорова — главы русских католиков латинского обряда, сказанные им в 1923 году: «С тех пор, как отдал я себя католической церкви, моей заветной мыслью было примирить родину мою с этой церковью, для меня единственно истинной. Но мы были не поняты правительством. Все латинские католики вздохнули, когда произошла Октябрьская революция. Я сам приветствовал с энтузиазмом Декрет об отделении Церкви от государства. Только под советским правительством, когда Церковь и государство были отделены, могли мы вздохнуть свободно — как религиозно верующий, я видел в этом отношении действие Промысла Божия. Еще более решительно высказался в эту же примерно эпоху немецкий доминиканец Хризостом Бауэр: «Большевизм умерщвляет священников, оскверняет храмы и святыни, разрушает монастыри, — но не в этом ли как раз заключается религиозная миссия безрелигиозного большевизма, что он обрекает на исчезновение носителей схизматической (в его терминологии — православной) мысли, делает, так сказать, чистый стол, и этим дает возможность к духовному воссозиданию?» Вот уж действительно — толковать Промысел Божий, сопрягать его с деятельностью Тамбовского ЧК — это проявление христианской любви в ее Ватиканской интерпретации.

Мы ведь и до того неоднократно видели в истории Русского государства, как любые эпохи катаклизмов и нестроений пытался использовать Ватикан для проникновения в Россию и для расширения там своего влияния.

Священномученик Петр, митрополит Крутицкий, в 1925 году, незадолго до своего ареста, так высказался о деятельности тогдашних католиков восточного обряда на территории России: «Много врагов у Православной христианской Церкви. Теперь они усилили свою деятельность против Православия. Католики, вводя наш богослужебный обряд, совращают, особенно в западных, издревле православных церквах, верующий народ в унию, и тем самым отвлекают силы Православной Церкви от более неотложной борьбы с неверием. Это то, что происходило в те годы.

Другой священномученик нашей Церкви, митрополит Петроградский Вениамин за несколько недель до своей мученической кончины говорил Леониду Федорову, экзарху русских католиков латинского обряда: «Предлагаете вы нам объединение, а тем временем ваши латинские священники за нашей спиной сеют опустошение среди паствы нашей.

Эта линия всегда сопровождала действия Ватикана: с одной стороны — ласковые улыбки, разговоры о христианской любви, предложение объединения, а с другой стороны — при всех этих разговорах, линия на отторжение — части за частью, человека за человеком, души за душой, — от Православной Церкви. Это то, что трезво и мужественно должен понимать каждый православный христианин, в том числе, и в нынешней непростой ситуации.

* * *

— О. Максим, многие наши святые прямо называют католицизм — ересью. Так что он такое на самом деле — ересь, заблуждение, искажение какое-то?

О. Максим: В документах Архиерейского собора нашей Церкви 2000 года определено, что «характер разделения римского католичества от Вселенского Православия не ограничивается национальными, культурными или историческими предпосылками, а связан он, — как сказано в этом, очень важном документе, — с вероучительным этосом, то есть с набором тех догматических воззрений, которые отделяют римский католицизм от полны Вселенской Церкви Христовой — от полноты Вселенского Православия». И это то, что было нашей Церковью определенным образом заявлено, и в этом нет никакой ни тайны, ни недоговоренности, ни недвусмысленности. По поводу же догматических вероучительных тонкостей желательно было бы, конечно, рассуждать специалистам, которые обращались бы не к каким-то брошюрам или переложениям, но к первоисточникам.

* * *

Продолжим наши рассуждения, связанные с современной экспансией римского католицизма. Что из себя представляет сегодня Римо-католическая церковь? Что может она принести сегодня на Русскую Землю. Представим на минуту, что католическая миссия будет иметь некоторое развитие и некоторый эффект… Согласно Евангелию, свет бывает только от света, и только живущий подлинной жизнью может принести подлинную жизнь. Что могут принести в Россию католические миссионеры? Обращусь сначала к цитате из упомянутого труда Петра Николаева, одного из выдающихся защитников Православия первой половины XX века, юрисконсульта Православной Церкви в Польше, который защищал как мог польские приходы православные от их разрушения и изъятия католиками, которое осуществлялось сотнями в тридцатые годы — без большевиков и без безбожной власти. Просто потому, что появилась такая возможность в связи с отрывом польских земель (часто вовсе не польских исконно) от территории России и утвердить там католичество за счет Православия. И Ватикан поощрял это, никак этому не противодействовал. Так вот, в своей книге «Восточный вопрос» Николаев писал вот что:

«На Западе все кончено. Для католичества — холод и пустыня. Восток — вот содержание жизни сегодняшнего дня для Рима. Русскими душами и русскими средствами, а в грядущем — и национальными силами русского государства, всегдашнего хранителя Церкви, думает Рим восстановить свои силы и свое величие. В этот страшный час Рим в тоске взывает к Промыслу Божию о спасении России — для себя. В этом все содержание политики Рима в русском вопросе».

И действительно, если мы посмотрим на Запад, где не было ужасающих марксистских революций, где не прошлась катком десятилетняя безбожная власть, и посмотрим, что представляют из себя ныне эти страны, непосредственно находящиеся (в значительной части) под пастырским окормлением римо-католической церкви, — то увидим, что картина-то, увы, отнюдь не благополучная. Вот только некоторые статистические данные, относящиеся к римо-католической церкви в странах Западной Европы. И некоторые цитаты.

Католический епископ Вестминстерский, кардинал Марфео Коннер, глава католической церкви в Англии, в 2000 году сказал буквально следующее: «В сегодняшней Британии христианство практически побеждено». Надо сказать, что в этом признании упадка церковного, в том числе, и католического влияния на Британское общество он не был одинок: подобные голоса раздавались и до того.

Согласно официальной статистике, за период с 1989 по 1999 год католическая церковь в Англии потеряла 490 тысяч прихожан. Задумаемся над этой цифрой — 490 тысяч прихожан. Не они ли преобразовались в 500 тысяч русских католиков некоторым таинственным образом, по статистике Тадеуша Кондрусевича?

Сегодня из 34 тысяч британских тинейджеров в возрасте 13—15 лет верят в Бога меньше половины. Не они ли естественная паства для католических клириков? Не там ли открывать новые епархии и приближать Церковь к народу? Между тем, число мусульман в Британии уже достигло около двух миллионов, и они-то регулярно посещают мечети и отличаются высоким уровнем религиозности. Не там ли миссионерствовать — среди не-христиан и ставших безбожниками жителей Англии? В католической Франции, где католиками себя считают как бы 70 процентов жителей, храмы так же пустеют, священники меняют профессию, духовенство стареет. С 1990 по 2000 год число католических пастырей в одной только Франции сократилось на 12 тысяч человек. Лишь один из десяти священников — моложе сорока лет, в то время как каждый третий из них — старше шестидесяти пяти. Воспроизводства священнослужителей практически не происходит. Число католических семинаристов на всю многодесятимиллионную Францию — 165 человек! Средняя провинциальная семинария Русской Православной Церкви больше дает семинаристов, чем вся католическая Франция, монарх которой когда-то носил титул «христианнейшего государя Европы». Наибольшее число верующих французов составляют люди старше пятидесяти. Из ста молодых французов ходит в церковь только двое. Если в 1999 году в католических церквах Франции было крещено 416 тысяч человек, то в 2000 — уже только 395 тысяч, в то время как рождаемость в стране выросла.

Католический богослов, известный публицист Эмиль Пула, пишет о ситуации католической церкви во Франции: «Католическая церковь во Франции превратилась в пустыню. И хотя в этой пустыне еще теплится какая-то жизнь, и то тут, то там возникают слабые ростки, она уже никогда не станет цветущим садом». В Германии, где за католической, как и за протестантской Церковью, закреплен статус «публично-правовых корпораций». Им даны многие социальные функции, собирается даже церковный налог в пользу церквей. Вслед за государством, Церковь в Германии является вторым по величине работодателем: содержит огромное количество больниц, домов престарелых, школ, профессиональных училищ и т. д. Тем не менее, и здесь католическая церковь испытывает серьезные проблемы. Так, в 1992 году от католиков ушло 190 тысяч человек. За 1990-1996 гг. воскресные службы перестал посещать каждый пятый католик, а общий сбор церковных налогов упал в польщу католической Церкви — на 10 процентов.

Австрия… В стране с 8-миллионным населением, большинство которого составляют номинальные католики, за 2000 год из католической Церкви ушли 43 тысячи 632 человека, и только 3 387 присоединились к ней. Это был самый высокий показатель выхода из католической Церкви в Австрии с 1959 года, с тех пор, когда там начали вести подобную статистику.

Италия… Оплот римского католицизма. Его родина. Тем не менее, в Италии за последнюю четверть столетия количество священнослужителе уменьшилось с 260 тысяч до 210 тысяч. На 50 тысяч за 25 лет — более чем две тысячи священников в год! Это при том, что осуществляется значительный «импорт» священнослужителей в Европу в последние 2-2,5 десятилетия из Африки, Латинской Америки, а в последние 20 лет — из родной для папы Польши.

В Голландии, как мне пришлось узнать и услышать, только 30 человек на всю Голландию учатся на то, чтобы стать священнослужителями — в стране с многомиллионным населением! Не туда ли католикам естественно было бы обратить свои главные пастырские попечения? Не о новой христианизации и евангелизации Европы задуматься, не поучиться ли скорее у Русской Православной Церкви, которая, пережив десятилетия страшнейших гонений и стеснений своей деятельности, теперь, тем не менее, открывает храмы, открывает монастыри, которая не испытывает недостатка в молодых людях, имеющих пастырское призвание и призвание к монашеской жизни. Скорее, нужно припасть к Церкви-мученице и поучиться тому, как она восстает и помочь ее деятельности. Нет же! Учреждаем новые структуры, новые епархии, расширяем свою деятельность, а что мы можем принести, римские католики, на территорию России? Это вопрос, который каждый честный католик (особенно те, кто считает себя католиками из россиян), должен был бы себе задать.