«Наша задача — просто держать дверь храма открытой»

Что такое домовый храм при Московском университете? Не значит ли это определение, что его прихожанами могут быть только студенты и преподаватели МГУ, а «простым смертным» сложно попасть в эту общину? Оказывается, совсем наоборот: в храме мученицы Татианы рады всем приходящим, а в особенности — молодежи. О современном студенчестве и миссионерстве в стенах МГУ с настоятелем университетского храма протоиереем Максимом Козловым беседует Роман Маханьков.

— Те люди, которые служат в Татьянинском храме, — выпускники МГУ?

— Из тех клириков, которые служат в Татьянинском храме, выпускником МГУ являюсь только я (окончил филологический факультет). Все остальные наши священники имеют какое-либо высшее образование, полученное еще до духовного, но это выпускники других московских вузов.
Среди наших алтарников один является студентом МГУ, другой — преподавателем. Около половины девушек и ребят, которые учатся в школе духовного пения при Татьянинском храме и поют на клиросе, — студенты МГУ.

— А основная масса прихожан вашего храма — это студенты университета? Есть ли среди прихожан преподаватели?

— Основная часть наших прихожан — это студенты и молодые люди. Скажу по-другому: из тех людей, которые стоят в храме на воскресной службе, примерно 75 % — это те, кому нет еще 35 лет. Конечно, там присутствуют студенты и преподаватели не только МГУ, но и других московских вузов. И такая ситуация совершенно естественна, ведь у нас не «узкокорпоративный» приход, обращенный только к двум десяткам факультетов Московского университета.

— Если говорить все же о МГУ, какие факультеты, скажем так, наиболее «воцерковленные»?

— На первом месте стоит, конечно, филологический факультет. Он отличался благочестием и наличием православных студентов даже в советское время. Далее идет исторический и механико-математический факультеты. В последние два-три года среди наших прихожан стали появляться студенты факультета журналистики, расположенного непосредственно рядом с нашим храмом. Это не может не радовать, ведь долгое время будущих журналистов в Татьянинском храме не было вообще.

Конечно, количество студентов МГУ, постоянно приходящих в наш храм, это такая же капля в море по сравнению с общим количеством студентов университета, как и число воцерковленных людей вообще по сравнению с общим числом жителей России. Не будем питать иллюзий: таких людей по всей стране не более 3—4 %. Среди студенчества эта цифра немного выше — 4-6 %, притом что, конечно, далеко не все верующие студенты МГУ являются прихожанами храма святой мученицы Татьяны. И это понятно: странно бы было православным москвичам, поступившим в МГУ, покидать свои приходы и идти к нам. Из университетской молодежи постоянно ходят сюда либо те, кто пришел к вере и крестился в стенах нашего храма, либо иногородние, поступившие в университет и, естественно, нашедшие здесь свой церковный дом. Кстати, по окончании МГУ, в своей основной массе, они продолжают ходить именно сюда.

— Можете ли вы нарисовать мировоззренческий портрет современного студента?

— Студент студенту рознь, и я боюсь обобщений. Но мне кажется, что одной из главных проблем современной молодежи является безответственность. В этом смысле сегодняшние молодые люди резко отличаются от их сверстников 15-20 лет назад. Сейчас молодые люди скорее согласятся получать меньше денег, только чтобы брать на себя меньшую ответственность, скорее будут искать работу, дающую больший досуг, пусть даже и с меньшими перспективами, чем ту, где много платят, но предполагающую серьезную ответственность за порученное дело. Та же тенденция просматривается по отношению к семье, детям и даже к учебе. Я думаю, что это примета именно нашего времени.

Что касается положительных черт, заметных во многих молодых людях, то я бы назвал внутреннюю открытость. По счастью, этим они отличаются от своих сверстников из стран Запада. Российское студенчество более открыто и менее закомплексовано, например, либерализмом или
консерватизмом, национальными представлениями или политкорректностью. Наш студент способен к внутренней динамике развития. Иной раз я удивляюсь, как быстро студенты проходят путь воцерковления. Причем не неофитского жара, а именно серьезного воцерковления, предполагающего несение серьезного церковного послушания и стеснения себя ради других людей.

— Замечали ли вы какие-нибудь различия между студентами гуманитарных и технических факультетов?

— Да, знаете, «технарям» скорее можно поручить работу, требующую систематического подхода, например, забивание гвоздей. А вот у филологов и других гуманитариев, за редким исключением, наблюдается некий бытовой кретинизм.

— Священник, например, в больнице нужен уже только потому, что там люди находятся в некой особой ситуации: болезнь, опасность для жизни и т. д. Аналогичная ситуация и в армии. А какова роль священника в вузе?

— Я думаю, что храм в вузе нужен, прежде всего, для тех, кто уже ощутил, сейчас ощущает или в будущем почувствует потребность своего общения с Богом. Наш храм для тех, кто ощутил евангельский зов, который называется «прикосновение благодати к сердцу человека», или, как писал блаженный Августин: «Мое сердце, Господи, не успокоится, пока я не найду Тебя». Если такое происходит, студент будет знать, куда пойти и с кем встретиться.

Поэтому задача таких храмов, как наш, состоит не в том, чтобы на каждом этаже университета расставить людей, которые будут твердить: «Давайте все покрестимся и станем благочестивыми!» Нет, мы просто должны терпеливо и с любовью свидетельствовать о том, что двери храма открыты, что человека, приходящего сюда, не прогонят, что священник — не крокодил и он будет с вами разговаривать. При этом, если вы будете излагать священнику мысли, противоположные церковному учению, он не будет давить на вас церковным авторитетом и топать ногами, а внимательно выслушает. Наша задача — просто держать дверь храма открытой и не помешать благодати Божией прикоснуться к человеческому сердцу.

Мы знаем, как непросто молодому человеку перешагнуть порог нашего среднестатистического российского храма. Много говорится о том, что часто впервые приходящих в храм людей встречают грубость, невежество и суеверие, и как эта первая встреча может его отодвинуть от следующего прихода в церковь на два, пять или даже на десять лет. Мы стараемся в нашем университетском храме подобные ситуации минимализировать.

— То есть вы не занимаетесь активной миссионерской рабой среди студентов?

— Да, мы принципиально не навязываем своих «услуг». Вообще, я считаю, что самое надежное свидетельство — это не газеты, не радио, не телевидение. Все эти активные способы свидетельства о вере, конечно, важны, но они все равно вторичны. Более того, они обращены к тем, кто уже находится внутри церковной ограды. На мой взгляд, самым надежным способом свидетельства является «человеческий телефон»: когда один человек, пришедший в храм и убедившийся, подобно апостолам, как «хорошо здесь быть» (Мф.17:4), не скроет этого в разговорах со своими друзьями, и некоторые из них под влиянием таких разговоров тоже придут в храм. Более надежного способа миссии я не знаю. Даже чисто статистически могу сказать, что таким образом в храм пришло больше всего людей.

— Участвует ли храм в университетской жизни? Существуют ли у вас какие-либо официальные отношения с ректором МГУ?

— Безусловно, такие отношения существуют. Например, у нас есть общий праздник — Татьянин день, с присутствием в храме ректора МГУ Виктора Антоновича Садовничего и других представителей ректората. У нас есть контакты и по представительской линии. Например, недавно прошел очередной фестиваль православной молодежи, и нам очень активно помогал ректорат. То есть у нас сложились очень добрые отношения.

Вообще, я должен с благодарностью отметить, что руководству МГУ присущ замечательный такт. С его стороны нет абсолютно никакого вмешательства в дела храма или навязывания каких-либо форм официозной жизни. Я очень опасаюсь любых видов формализации и официоза, поэтому с радостью отмечаю, что со стороны ректората нет тенденции инкорпорировать нас как, например, ведомство православного просвещения Московского государственного университета, а настоятеля храма сделать проректором по учебной работе с религиозными студентами…

— Можно ли сказать, что проблема «вера и знание» или «вера и разум» — главная миссионерская проблема для университетского храма, ведь студенты, наверное, по определению ищут всему доказательства, в том числе и существованию Бога?

— Да не ищут они эти доказательства! Просто иной раз говорят про доказательства. Именно только говорят, тусуясь в какой-нибудь компании или для того, чтобы заявить: я не в Церкви, потому что… Все ведь знают: эти доказательства разумом становятся абсолютно ненужными при той или иной жизненной коллизии, позитивной или негативной, становятся сразу вторичными и выводными. Поэтому наша задача состоит не в проведении религиозных диспутов «Луначарского с митрополитом Введенским», не в издании фолиантов с результатами бесед философов и богословов, а, напротив, когда человеку на душе будет муторно, когда он уже не будет находить себе места в, казалось бы, веселой и радостной студенческой жизни и его сердце будет просить чего-то другого, тогда он, может быть, вспомнит, что есть православный храм, что его двери открыты, что человека здесь ждут.

Или когда, подойдя к браку, он и она бессознательно почувствуют, что нет в этом союзе полноты без церковного освящения, наша задача будет состоять в том, чтобы это бессознательное не превратилось в бессмысленный обряд.

Или когда человеку скажут: «Ну, что же ты некрещеный? Все ведь вокруг крещеные, а ты почему-то — нет», и он придет сюда, наша задача будет состоять в том, чтобы крещение, сейчас или потом, стало для него действительно вхождением в Церковь. Например, мы никогда не крестим человека просто по первому обращению. Конечно, у нас нет полугодовых катехизаций, как в некоторых своеобразных общинах, но нет и противоположного: когда кто-нибудь просит покрестить его, и, независимо от мотивов этого человека, не спросив, что он думает и чего хочет, говорят: «Ну, завтра приходи, приноси крестильную рубашку, тапочки, столько-то рублей, и мы тебя покрестим».

— Есть ли так называемый предэкзаменационный наплыв студентов в университетский храм?

— Да, конечно. Это банально и, к сожалению, очень неглубоко. Бывали случаи, что в этот период нам не хватало толстых свечей — они сразу заканчивались. Логика простая: за вступительные экзамены тонкая свечка — не свечка, поэтому тонкие свечи перед сессией даже и не спрашивают. Но, конечно, такая экзаменационно-сессионная религиозность не делает человека христианином.

— Вы каким-то образом пытаетесь влиять на эту ситуацию?

— Безусловно, но наше влияние заключается в том, что мы просто не провоцируем «церковного магизма», ведь для приходской жизни существует очень большой соблазн создать культ какой-нибудь святыни, будь то икона или мощи, и советовать обращаться к ним за помощью по тем или иным поводам, в частности, в нашем случае — это помощь в сдаче экзаменов.

Мы не занимаемся специальной пропагандой иконы Божией Матери «Прибавление ума» или «Неупиваемая чаша». Они, естественно, есть в храме, и перед ними помолятся те, кто понимает. Но у нас нет каких-либо указателей, что студентам надо подойти к такой-то иконе, поставить там десять свечей, и с экзаменами все будет в порядке.

— Отец Максим, планируется ли открытие храма на территории комплекса зданий МГУ на Воробьевых горах?

— Вообще-то рядом с главным зданием МГУ есть храм Святой Троицы на Воробьевых горах. Если вы имеете в виду комплекс общежитий, то они ведь разбросаны по разным местам. Университет достаточно велик, и в этом смысле нужно быть последовательным: либо иметь один университетский храм, либо храм при каждом факультете. В принципе я «за», хотя пока это, конечно, мои теоретические, умозрительные пожелания.

С другой стороны, я не вижу особой проблемы доехать от главного здания МГУ до Татьянинского храма, который находится в центре Москвы. Кроме того, открыв храм там, где он был, мы восстановили университетскую историческую традицию и апеллируем к ней, но как только мы попробуем открыть новый храм на Воробьевых горах, то мусульмане попробуют создать там мечеть, иудеи — синагогу и т. д., так же как получилось это и на Поклонной горе. А я не уверен в позитивности присутствия многоконфессионального центра в Московском университете.

http://vstrecha.glasnet.ru/NC