Никому не нужны проблемы, или Почему общение с инвалидами иногда вызывает дискомфорт

Фото: iStock

В подобных случаях вопросов больше, чем ответов. Конечно, во всех трех ситуациях людьми руководил страх. Водитель маршрутки боялся, что не сможет понять человека, который имеет нарушения речи. Водитель отвечает за безопасность всех пассажиров. Если что-то пойдет не так, он может отвлечься от дороги и быть виновником происшествия куда более серьезного, чем отказ вести пассажира с ДЦП. Очевидно, этот водитель привык думать, что от инвалидов одни проблемы — и потому поспешил отделаться от Ивана. Но в том-то и ирония, что этим поступком он как раз себе проблемы и обеспечил: через несколько дней его уволили.

Но как вы думаете, какие выводы сделал этот человек, оставшись без работы? Раскаялся в содеянном — или же укрепился в убеждении, что с инвалидами лучше не связываться и безопаснее держаться от них подальше?

Похожая история — с охранником аквапарка, который не пустил ребенка-аутиста, сославшись на некие инструкции. Люди с ментальными нарушениями бывают непредсказуемы, и многих пугает именно эта непредсказуемость. Возможно, тот охранник подумал: а что, если этот ребенок испугается воды и начнет кидаться на окружающих? Или повредится сам — кто будет отвечать? «Виноватой», скорее всего, опять же окажется администрация аквапарка (которая, кстати, поддержала своего охранника и одобрила его действия). Поэтому им, на первый взгляд, проще не пустить такого ребенка. Но именно «на первый взгляд»: ведь не пустив, они, подобно водителю той маршрутки, тоже навлекли на себя проблемы и общественный гнев.

Ситуация на детской площадке, где «очень крутая» жена бизнесмена кричала на воспитателя детей с аутизмом за то, что они гуляли в «ее» дворе и напугали ее четырехлетнюю внучку, — несколько иная. На самом деле страшно было самой даме, а не ребенку. Но она, в отличие от водителя маршрутки или администрации аквапарка, не отвечала ни за кого, кроме своей внучки. От ее решения не зависела ничья безопасность. Мы всё ещё не изжили опыт прошлого, в котором общественность старательно ограждали от «инаковых»: до сих пор встреча с инвалидами может обескуражить тех, кто привык к элитной «благополучной» жизни. Но снова: бурная негативная реакция социума вернулась к этой женщине бумерангом, а кроме того, её занесли в «черный список» рестораны и салоны красоты. 

Фото: Chernobyl-heart.com

Люди, с ограниченными возможностями… воспитания

Не хочу никого обидеть, поскольку я и сам инвалид, и один раз водитель такси тоже отказался меня везти. Потом служба такси извинилась, начислила мне какие-то бонусы, а того водителя, надеюсь, оштрафовали или отстранили от работы.

Надеюсь я на это не потому, что мстительный человек и не потому, что у инвалидов должны быть какие-то особые привилегии. Просто я абсолютно убежден, что людей с ограниченными возможностями воспитания и культуры не научишь любить инвалидов, других людей или даже самих себя.

Нельзя перевоспитать женщину, которая на камеру говорит, что это ее двор, ее дом или ее город и что она сделает все, чтобы «вы тут не гуляли». Такой человек духовно болен: он находится в аду собственных страхов и предрассудков, в плену своего невежества. Единственное, что можно сделать, это довести ситуацию до сведения окружающих.

Ведь если некоторым людям страшно связываться с инвалидами из-за возможных проблем, — то иметь дело с теми, кто ограничен в воспитании и культуре не менее проблематично и опасно. В их «прекрасном» мире не существует никого, кроме них самих, и это обязательно отразится на рабочих и личных отношениях с другими. 

Фото: Gazetavechorka.ru

Опасность и дискомфорт

Есть разница между реальной опасностью и простым неудобством. Второе иногда можно потерпеть, если хочешь называться человеком. Первое терпеть нельзя.

Однажды мы с женой заказали такси. Выйдя, мы увидели около передней пассажирской двери странного человека, который предлагал нам сесть в машину. Его движения были плохо скоординированы — возможно, он имел какой-то диагноз. Я растерялся и понял, что не хочу ехать с таким водителем, потому что просто опасаюсь за безопасность поездки. По счастью, в этот момент из машины вышел настоящий водитель, и всё разрешилось благополучно.

А вот другой пример. Мы с семьей были в Эрмитаже. Я плохо хожу, и сотрудники музея предложили мне инвалидную коляску. Я отказался (правда, к концу двухчасового похода жалел об этом). Я сильно уставал и в конце экскурсии присаживался на стул почти в каждом втором зале, но при этом ни у кого не было претензий ко мне.

В то же время я испытал несколько крайне неприятных моментов, когда на несколько залов раздавался рёв малыша, а мимо пробегала мама с коляской, пытаясь его успокоить. Думаю, что этой маме было тоже очень непросто — но я бы не хотел оказаться в зале Эрмитажа одновременно с десятью плачущими детьми. Другим посетителям музея, наверное, будет неприятно, если одновременно в зале окажутся десять «Андреев Зайцевых», которые медленно передвигаются и занимают все стулья и скамейки.

Невозможно заставить принудительно любить инвалидов или мам с грудными плачущими детьми. Но при этом нельзя запретить мне или маме с младенцем посетить Эрмитаж. Если нет медицинских противопоказаний к походу в музей, поездке в маршрутке или к посещению аквапарка, если мое появление во всех этих местах не угрожает другим посетителям, то нельзя запретить мне посещать такие места.

Ехать в плацкарте, заполненном под завязку военными или спортивной командой тоже дискомфортно. Но мы же не можем попросить проводника высадить всех из вагона по причине того, что эти люди нам мешают. Не можем и потребовать бесплатно поменять нам место. 

Права «тех и других»

Борясь за права инвалидов, нельзя забывать и про права всех остальных. Бывают ситуации, в которых возраст человека, его умственные или физические возможности имеют большое значение. Например, ученики без ментальных нарушений, которые учатся в обычной школе, не должны страдать от того, что все внимание учителя сосредоточено на одном ученике с особенностями интеллекта или поведения.

Я сам педагог, и знаю, что не умею работать с детьми с определенными диагнозами. Я честно скажу, что не готов учить их. Не потому, что они плохие, а потому, что я просто не умею.

Осталось ответить на маленький вопрос. Кто и как должен определять, что человеку с особенностями здоровья можно, а что нельзя? Врач? Но справки сейчас покупаются и подделываются очень легко… И врач тоже не может предугадать течение каждой конкретной ситуации.

Так что лично я не обижусь, если мне, например, откажут в прыжке с парашютом. Но я хотел бы знать об этом заранее. Эта информация должна быть на сайте или мне должны сказать ее по телефону. Но невозможно себе представить звонок в маршрутку с вопросом: «Повезете ли вы человека весом 110 килограмм, который ходит на двух палках?». Выбирая кафе для себя или место для прогулок, я не должен постоянно звонить и спрашивать: «Не буду ли я там кому-то мешать?».

А должен ли, скажем, парикмахер иметь возможность «безболезненно» для себя отказать в стрижке человеку с психическими или ментальными нарушениями? Безусловно. Должен ли инструктор по парашютному спорту иметь право не брать с собой человека с ДЦП (у которого при этом на руках «разрешающая» справка от врача)? Конечно. У каждого должно быть право согласиться или отказаться от чего-то, не навлекая на себя общественный гнев.

Думаю, что в подобных случаях часто недооценивается роль подачи информации: ведь можно честно и вежливо изложить мотивы своего отказа, а можно грубо и по-хамски. Так может быть, именно в этом кроется настоящая причина большинства скандалов о дискриминации?