Застряла во Вьетнаме: как русская девушка угодила на карантин
 |
Примерно так всё и вышло. 12 марта Гладис встретила меня в аэропорту Хошимина с не очень хорошими новостями: из-за коронавируса её и нашу общую подругу выгнали из арендованного жилья, не вернув ни копейки. Подруги обошли четыре отеля и только в пятом смогли зарегистрироваться: не все принимали французские паспорта. У меня (с русским паспортом) — проблем не возникло.
В целом мы с подругами хорошо отдохнули в Хошимине. Через четыре дня я была уже на острове Фукуок, а дальше начались приключения.
19 марта я вылетаю внутренним рейсом в город Хайфонг, где меня ждал шикарный трёхдневный круиз на лайнере. Но его отменили тем же утром! Обстановка из-за коронавируса стала резко меняться не то что ежедневно — ежечасно.
В аэропорту Хайфонга всех проверяли медики и полиция. Мне дали заполнить бумажки, и краем глаза я заметила, что выпускают всех, кроме меня. И вот я протягиваю заполненный протокол, а в ответ слышу: «Пройдёмте».
Меня привели в кабинет, где сидели еще несколько иностранцев и четыре вьетнамца. Всем нам на ломаном английском объявили, что никуда не выпустят: мы обязаны проехать в больницу на карантин.
Какой карантин? Я уже больше недели во Вьетнаме!
 |
Консулы — тоже люди
В слезах я ищу номера консулов, чтобы сообщить о своём горе. Звоню французскому — но вместо поддержки слышу лишь крики о том, что всем ещё неделю назад велели возвращаться. А как быть с тем, что обратные билеты вместо положенных 350–450 евро стали стоить от 1200? «Попросить помощи у родителей», — ответил консул.
Звоню в российское консульство. Там мне сообщают, что консул немного занят: старается развернуть два самолёта из Москвы с пятьюстами людьми на борту. Обещали перезвонить. Я оставила свой номер и поехала на скорой с мигалками в больницу.
Там я продолжила рыдать, но вдруг российский консул действительно мне перезвонил. Говорит, мол, ужасно извиняюсь, как ты? Я немного опешила: за меня даже бывший парень так не переживал. Оказалось, власти Вьетнама поручили сажать на двухнедельный карантин иностранцев и всех, кто выезжал за границу в последние 14 дней. Это не должно было касаться внутренних рейсов, но именно мой почему-то решили проверить.
Консул старался успокоить: не переживай, ты точно отсюда выйдешь, только мы пока не знаем когда. Звучит не очень утешительно, но на самом деле он меня очень поддержал: мы разговаривали минут 20. Он объяснил, что в больницах по всему Вьетнаму лежит еще не менее 300 русских, и что в итоге он сумел развернуть только один самолет, так что еще 166 человек вместо отпуска отправились на карантин.
 |
Анализы на расстоянии
В больнице всё было как в документальных фильмах про катастрофы: пустые коридоры, эхо, и всюду ходят медики в спецодежде, похожие на «космонавтиков». «Космонавтики» говорят с тобой исключительно на расстоянии и максимально часто моют руки.
Про «говорят» я, конечно, преувеличила. В первый день ко мне пришла медсестра в маске и запотевших очках, чтобы заполнить документы. Я разговариваю на русском, французском, английском и итальянском, но увы — она знала только вьетнамский. В ход пошёл гугл-переводчик, но и это не помогло. Объяснялись по гугл-картинкам.
Утром пришли три новых «космонавтика». Они принесли, что я просила и проверили мою вчерашнюю переписку с медсестрой. Я была приятно удивлена: всё оказалось точно!
Потом меня спрашивают: «How are you?». Отвечаю, так же по-английски, что всё хорошо. А они мотают головами и снова: «How are you?». Я опять говорю, что чувствую себя замечательно. Наконец, мне показывают документ, где стоят точки над датой рождения. Оказывается, они хотели узнать, когда я родилась!
В тот же день два новых медбрата пришли ко мне брать анализы. Они брали кровь из вены, сохраняя при этом дистанцию больше метра, а потом длинной палочкой взяли мазок изо рта. Смотрелись эти мероприятия весьма интересно.
 |
Отдельная тема — еда. Первые два дня меня кормили рисом, жареными яйцами и пареными овощами. Не Мишлен, конечно, но для больницы довольно прилично. Всю еду приносили в палату. Кипяток был, но не было чая. На третий день персонал заметил, что палочками я ем неловко, и мне стали приносить другие блюда: куриный супчик с соей, белый хлеб и банан. Было приятно такое внимание.
На третий день пришли мои отрицательные анализы крови и мазка на коронавирус, «чистой» оказалась и флюорография. Я слёзно просила меня отпустить, но правила есть правила.
Меня перевели в другое здание больницы — для отрицательных и бессимптомных. Отдельная палата, свой душ, туалет, кондиционер и вентилятор. В общем, слишком много благ для иностранного туриста без страховки. Но такие условия были у всех — и у местных тоже.
«Побег» из больницы
Вечером того же дня ко мне пришла медсестра и начала на шикарном английском расспрашивать, когда я приехала во Вьетнам, с какой целью, понравилось мне тут или нет, чем занимаюсь в жизни и так далее... Разговаривали мы с полчаса.
На утро четвёртого дня она зашла ко мне и говорит: «Я знаю, что у тебя сегодня самолёт. Я помогу тебе выйти отсюда, если температура твоего тела будет меньше 37 градусов». Я не была готова к такому уровню заботы, но очень обрадовалась и стала собирать вещи.
 |
Пришла другая медсестра и стала измерять температуру: у меня, как назло, 37,2! Чувствовала я себя отлично, просто в палате было жарко. Тогда моя «подруга» сказала коллеге вернуться через полчаса, а мне велела быстро раздеваться, чтобы спала температура. Так я и сделала, и меня отпустили.
Сотрудники больницы вызвали мне такси и выдали документ на вьетнамском и английском языках о прохождении карантина и отрицательном анализе. Я поблагодарила всех, расплакалась и уехала «под шумок», как опасный преступник.
У меня действительно были обратные билеты на тот день: 23 марта я должна была лететь с севера Вьетнама на юг, а там садиться в самолёт до Парижа.
Внутренний рейс прошел отлично. В Хошимине я бегу регистрироваться на второй рейс (он был с пересадкой в Таиланде) и понимаю, что люди не могут вылететь туда уже несколько дней…
Неожиданная развязка
23 марта один «Боинг» всё-таки вылетел из Вьетнама, но меня среди пассажиров не было: именно тогда таиландские власти ужесточили правила. Летевшим через Таиланд нужно было иметь на руках три типа документов: страховку от коронавируса (но на тот момент еще ни одна компания не страховала от COVID-19); отрицательный анализ на коронавирус (он у меня был на двух языках); и анализ крови на английском, которого у меня не было.
На регистрации отказывали всем: ни у кого не было такого набора документов. Мне отказали именно из-за отсутствия анализа крови на английском, и я стала писать «своей» медсестре. У неё было только 40 минут, чтобы перевести мой анализ на английский! Она пишет, что торопится, — но всё-таки не успевает.
 |
У меня опять слёзы: учитывая обстановку в Хошимине, где закрываются гостиницы и рестораны, я уже представляю, как сплю на улице. Звоню Гладис, к которой изначально приезжала. Пытаясь расшифровать, что я говорю сквозь рыдания, она отвечает: «Всё хорошо, мои одногруппницы тебя приютят».
Я беру такси, не зная, куда и к кому еду. Я не рассчитывала больше чем на два соединённых стула где-нибудь в коридоре, но меня встретили три классных девчонки в отличном расположении духа. И вместо двух стульев я получаю отдельную комнату в номере с огромным бассейном на крыше, террасой и отличным видом. Мне повезло, и я провела ещё пять прекрасных дней в Хошимине, валяясь на солнце, катаясь по городу на скутере, плавая в бассейне и попивая манговый смузи.
P.S. Решив отблагодарить всех, кто помогал мне в той ситуации физически и морально, я сначала написала той медсестре. Мол, хочу прислать вам что-нибудь из Франции. Она радуется и пишет свой адрес: Министерство иностранных дел Вьетнама, замминистра иностранных дел.
И только тут я понимаю, что это была никакая не медсестра, просто она была одета как остальной персонал. Теперь вот думаю, что же мне прислать из Франции замминистра иностранных дел…
