400 ЛЕТ ДОМА РОМАНОВЫХ. Император Николай II и великий князь Александр Михайлович: к вопросу о разработке политического курса

За свою 400-летнюю историю династия Романовых дала немало неординарных и ярких деятелей, много сделавших для Российского государства. Речь идет не только о самодержцах, которые обеспечили на протяжении более трехсот лет устойчивое развитие страны и вывели ее в разряд ведущих мировых держав, но и об их родственниках и потомках.

Прекрасное образование и цельное мировоззрение великих князей и княгинь, возможность напрямую обращаться к монарху, а также к руководству любых учреждений часто позволяло им реализовывать проекты в самых разных областях политики, военного и морского дела, экономики, науки и культуры, социального служения. Особенно заметным их воздействие на ход исторического процесса стало в период правления императора Николая II (1868–1918, правление с 1894 по 1917 гг.). Достаточно посмотреть документы царской семьи в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), других архивах, библиотеках и музеях, чтобы увидеть, какой широкий круг вопросов курировали большинство великих князей и княгинь. История формирования документального наследия последнего российского монарха и членов его семьи – первого политического архива Советской России, имеющего огромное политическое и научное значение, – уже обстоятельно изучено[1]. Очевидно, что при изучении событий истории России ХIХ – начала ХХ века нельзя обойтись без этих документов.

Роль великих князей и княгинь в политическом процессе дореволюционной России – сложная и многогранная научная проблема. Для ее раскрытия нужно, с одной стороны, четко представлять их взаимоотношения с монархом, а с другой – с руководителями высших и центральных государственных учреждений и генералитетом. В историографии хорошо изучена эта тема применительно к трагическим событиям 1917 года. Следует ли считать их деятельность накануне Февральской революции предательством по отношению к императору? Правомерно ли утверждать, что их использовали для подготовки переворота, а их действия были следствием политической безграмотности и неопытности? Эти вопросы уже несколько десятилетий интересовали историков, как в России, так и за рубежом. Не стали исключением потомки правящей династии, неоднократно высказывавшиеся, в частности, о роли своих предков в событиях 1916–1917 гг.[2]. Их мнение является интересным, поскольку некоторые Романовы, например князь Николай Романович, ссылаются на неизвестные в российской науке документы. Особенно часто стали давать интервью в связи нынешним юбилеем Дома Романовых. Следует признать, что за последние годы полемика в какой-то мере утратила академический характер и стала общественно-политической. Это видно и по острой, подчас весьма эмоциональной реакции Интернет-сообщества на каждую новость по случаю юбилея, и потому, как резко увеличилось количество посетителей на выставках, презентациях книг и других мероприятиях.

Об отдельных представителях династии в трагических событиях еще в советской литературе стали публиковать документы, монографии и статьи, которые подтверждали их участие в заговоре против монарха[3]. К таковым, например, можно отнести исследования, посвященные известному историку, председателю Русского исторического общества и Русского географического общества великому князю Николаю Михайловичу Романову. Можно считать доказанным утверждение, что накануне революции он координировал основные направления оппозиционного натиска, а затем погиб в Петропавловской крепости, полагая, что монархия – прочитанная страница истории[4].

На страницах многих изданий можно также встретить суждения, что конфликт между ними и царской семьей созрел задолго до революции, тем самым полагая, что существовала некая единая великокняжеская фронда. Как правило, ссылаются на хорошо известные факты переговоров великих князей с монархом в конце 1916 – начале 1917 г., во время которых они пытались убедить его пойти  на уступки Государственной думе, отстранить от двора Г.Е. Распутина и провести реформы. На первый взгляд, такой вывод кажется убедительным. Однако упускается из виду множество других обстоятельств. Во-первых, с самого начала своего правления государь разрешал своим родственникам письменно или устно высказываться о путях развития страны. Проблема, по-видимому, в том, что настоящие организаторы переворота – руководители Прогрессивного блока и военно-промышленных комитетов – старались использовать любой повод для имитации политического кризиса. А для этого желательно было перессорить и царскую семью. Так, великий князь Андрей Владимирович записал в дневнике от 4 января 1917 г.:

“Вообще мы переживаем странное время. Самые обыкновенные вещи истолковываются наизнанку. Написали мы Ники о смягчении участи Дм[итрия] Пав[ловича], а истолковали что-то вроде семейного бунта. Как это произошло совершенно непонятно. Сидишь у себя смирно дома, а говорят, что бойкотируешь Кутайсова. Почему это все, кому это нужно. Не без цели хотят всю семью перессорить, а главное – поссорить с Государем. Это очень серьезно и нам надо принять меры, чтобы Государь знал нас, как мы ему преданы”[5].

Во-вторых, нужно обратить внимание на то, как вели себя родственники не только накануне переворота, но и во время и после него. В-третьих, многие специалисты не замечают многочисленность родственников, каждый из которых имел свое видение текущей политической ситуации. К началу ХХ в. представителей Дома Романовых было более 300 человек, из них по мужской линии 94 (если отсчитывать количество потомков императора Павла I в шести поколениях). Особенно стремительно увеличилась семья при императоре Николае I, у которого родились три сына и четыре дочери. Они и стали основателями пяти основных ветвей фамилии: Александровичи от императора Александра II, Константиновичи от великого князя Константина Николаевича, Николаевичи от великого князя Николая Николаевича старшего, Михайловичи от великого князя Михаила Николаевича и герцоги Лейхтенбергские от великой княгини Марии Николаевны[6]. Чтобы разобраться во взглядах хотя бы наиболее значимых фигур, нужно внимательно изучить документы, которые, как правило, рассредоточены в хранилищах десятков организаций. Среди них представляет интерес жизнь и деятельность великого князя Александра Михайловича Романова – внука императора Николая I и мужа сестры Николая II, великой княгини Ксении Александровны – государственного и военного деятеля России. Задача настоящей статьи – рассмотреть и проанализировать деловой аспект взаимоотношений великого князя и последнего монарха, их концепцию развития России и выявить причины, вследствие которых их планы не были реализованы в полной мере. Отметим, что не ставится цель исследовать достижения последнего царствования, поскольку смысл исследования – определить предпосылки падения монархии.

Почему для исследования была выбрана именно эта личность? Во-первых, великий князь был другом детства цесаревича Николая Александровича, а затем неофициально стал его советником. В настоящее время в архивах выявлены письма, доклады и справки великого князя, в которых отражены его взгляды на острые моменты внутренней и внешней политики. Основная их часть была отправлена императору Николаю II, с которым он постоянно переписывался на протяжении почти 20 лет (с 1889 по 1917, с перерывом между 1903 и 1913 гг.). По сути, они представляют собой единый комплекс источников, благодаря которым раскрывается как бы закулисная сторона важнейших политических решений в годы правления последнего монарха. Имеющиеся в настоящее время источники о взглядах императора Николая II и о его государственной деятельности затрагивают далеко не все вопросы, которые он в действительности решал[7]. В настоящее время опубликованы отдельные доклады великого князя и его записки о флоте или авиации (на которые многие не обратили внимания)[8]. Однако этим далеко не исчерпывается историко-документальное наследие князя. Вышли в свет еще два документа политического характера: письмо князя императору Николаю II о положении в стране, опубликованное в эмигрантском издании 1926 г. и переизданное в нашей стране в 1991 г., и «Обращение сторонников великого князя Кирилла Владимировича к русской эмиграции с призывом признать его законным российским императором», подписанное, в частности, Александром Михайловичем[9]. В историографии чаще всего используют первый документ. Автор работал над ним более месяца, с 25 декабря 1916 по 4 февраля 1917 г., и создал в результате весьма противоречивый по содержанию текст. Именно выдержки из него часто используют для характеристики его точки зрения на происходивший в правящих кругах процесс подготовки революции. При этом упускают из виду, что князь к тому времени много лет не занимался политикой, и был чрезвычайно занят служебными делами на фронте. Достаточно сказать, что малочисленная канцелярия князя (девять офицеров) ежедневно отправляла и принимала до 50 телеграмм, князь контролировал все поставки аэропланов на фронт, их ремонт, подготовку личного состава, занимался вопросами управления авиационных соединений на фронтах[10].

Цесаревич, великий князь Николай Александрович в Коломбо (Цейлон) ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 603. Л. 1.

Во-вторых, при исследовании деятельности Александра Михайловича бросается также в глаза контраст оценок знавших его чиновников и служивших с ним офицеров военно-морского флота и авиации. Кроме министра финансов С.Ю. Витте, считавшего князя интриганом и невеждой во всех вопросах, столь же нелестные характеристики ему дал военный министр А.Н. Куропаткин, председатель эстляндский губернатор А.В. Бельгард, сотрудник Главного управления торгового мореплавания и портов Ю.В. Карцов и др.[11] Однако представители высшего офицерства, в том числе и ветераны Первой мировой войны, говорили о нем с уважением, как и о замечательном специалисте в морском деле[12]. Некоторые из них, например комиссар Ф.Л. Задорожный или генерал В.М. Ткачев (отсидевший 10 лет в сталинских лагерях), с риском для себя уже в советские годы защищали князя или память о нем[13]. Столь же противоречивые оценки деятельности императора стали одной из причин весьма искаженных представлений о нем.

В-третьих, такая работа, возможно, позволит внести некоторую ясность о путях развития страны. В обществе не утихают споры о путях индустриализации. Одни полагают, что для развития нужно использовать сталинские методы, т.е. через создание репрессивного аппарата управления, другие – наоборот, говорят о либеральных моделях экономической политики. Последние, как правило, считают, что в процессе появления демократических институтов по западному образцу промышленность появится как бы сама собой благодаря развитию основных элементов капиталистической экономики: наличию частной собственности на средства производства и конкуренции. Однако исторический опыт показал, что обе модели общественного строя являются схемами, которые приводят лишь к развалу государства и огромным потерям среди населения. Великому князю Александру Михайловичу удалось за десятилетие построить корабли в полтора раза дешевле, чем это делало Морское министерство, и лучшего качества. Тем самым был создан интересный прецедент в истории. Ему принадлежит заслуга в создании летной школы в Крыму. Организация строительства, как и поиск финансовых средств, не были обременительны для населения и не сопровождались массовой гибелью людей. В годы Первой мировой войны он содействовал появлению авиационных и автомобильных предприятий, где наладили производство предметов, которые до этого импортировали. Именно тогда он добился решения о выделении авиации в самостоятельный род войск, способный выполнять важные стратегические задачи[14]. Его роль в развитии флота и авиации в дореволюционной России уже в какой-то степени изучена[15]. Очевидно, что реализация многих проектов стала возможной лишь благодаря личному вмешательству главы государства.

Рассмотрим основные вехи их биографии. Цесаревич, великий князь Николай Александрович Романов родился 6 мая 1868 г. в Царском селе. По традиции, он получил домашнее образование, которое было весьма обширным и всесторонним. В качестве преподавателей приглашались видные специалисты. Так, курс военной статистики читал Н.Н. Обручев, о боевой подготовке войск – генерал М.И. Драгомиров, проф. А.Н. Бекетов – по химии, Н.Х. Бунге – по статистике, политической экономии и финансам и др.

Цесаревич, великий князь Николай Александрович, великие князья Александр и Сергей Михайловичи, принц Георг Греческий  в Коломбо (Цейлон), 1891 г. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1470. Л. 3.

Кроме теоретического образования, цесаревич на правах члена Государственного совета и Комитета участвовал в их заседаниях для практики. В 1890–1891 гг. наследник престола цесаревич Николай Александрович совершил по распоряжению своего отца, императора Александра III в длительное образовательное путешествие в страны Европы и Азии. Наследник посетил Австро-Венгрию, Италию, а затем, на крейсере «Память Азова», посетил Грецию, Египет, Саудовскую Аравию, Индию, Индонезию, Таиланд, Сингапур, Китай, Японию[16]. В Россию он вернулся через Владивосток, где принял участие в закладке Транссибирской магистрали. Именно там цесаревич получил рескрипт, подписанный 17 марта 1891 г.: «Ваше Императорское Высочество. Повелев ныне приступить к постройке сплошной через всю Сибирь железной дороги, имеющий соединить, обильные дарами природы, Сибирские области с сетью внутренних рельсовых сообщений, Я поручаю Вам объявить таковую волю мою, по вступлении Вами вновь на Русскую землю, после обозрения иноземных стран Востока. Вместе с тем возлагаю на Вас совершение во Владивостоке закладки разрешенного к сооружению, на счет казны и непосредственным распоряжением правительства Уссурийского участка Великого Сибирского пути»[17].

Другой, не менее важной как для будущего монарха, так и для страны должностью стало его назначение 17 ноября того же года председателем Комитета для помощи нуждающимся в местностях, постигнутых неурожаем: «Ваше императорское Высочество. Неурожай хлебных произведений поставил в нынешнем году население нескольких губерний Империи в затруднительное положение относительно продовольственных средств. Бедствие коснулось не только той части земледельческого состояния, которая, на основании действующих законоположений, обеспечена продовольственной помощью, но и значительного числа лиц, не принадлежащих к местным сельским обществам. Предоставление этим лицам достаточных способов пропитания, равно как и охранение вообще нуждающихся, вследствие неурожая, от тягостных лишений не может не быть для правительства предметом попечения первостепенной важности»[18].

Таким образом, еще при жизни императора Александра III цесаревич не только получил теоретические знания о развитии государства и общества, освоил военное дело, но и на практике решал сложные задачи, как организация строительства самой протяженной в мире железной дороги или помощь населению 29 губерний, где от голода пострадало почти полмиллиона крестьян.

Со своим двоюродным дядей, великим князем Александром Михайловичем Романовым он был одного поколения – Александр Михайлович был лишь на два года старше (родился 1 апреля 1866 г. в Тифлисе). Как и цесаревича, великого князя и его братьев обучал и воспитывал штат наставников. Учебная программа, разделенная на восьмилетний период, включала следующие предметы: Закон Божий, история православной церкви, сравнительная история других исповеданий, русская грамматика и литература, история иностранной литературы, история России, Европы, Америки и Азии, география, математика, французский, английский и немецкий языки, музыка. В 1885 г. он был произведен в мичманы, а в следующем году приведен к присяге. Большое влияние на его кругозор и профессиональный опыт оказали заграничные плавания на корвете «Рында» в 1886–1889 гг. и на яхте «Тамара» в 1890–1891 гг. В этот период он побывал и установил связи со многими странами Южной Америки, Азии и Африки. С этого времени великий князь Александр Михайлович проходил службу на Черноморском и Балтийском флотах. Он был назначен командиром отряда минных крейсеров в Балтийском море. С этого времени он начал всерьез задумываться о проблемах международной политики, о месте России в мире и, в частности, о военно-морской политике.

Таким образом, уже к началу 1890-х годов это был профессиональный военный, всесторонне образованный, умный, дисциплинированный. С начала 1890-х годов великий князь Александр Михайлович проходил службу на Черноморском и Балтийском флотах. В частности, он был назначен командиром отряда минных крейсеров в Балтийском море. Затем командировался на крейсере «Дмитрий Донской» в САСШ, а после возвращения его назначили старшим офицером эскадренного броненосца «Сисой Великий». В 1896 г., вследствие конфликта со своим двоюродным братом, главным начальником флота и морского ведомства великим князем Алексеем Александровичем, отстранен от военной службы. В 1898 г. занимал должность председателя Совета по делам торгового мореплавания при Министерстве финансов, в 1901 – председателя Особого совещания об управлении торговыми портами. Одновременно, в 1901–1902 гг., он стал председателем лесной концессии на р. Ялу. В 1902 г. ему удалось убедить императора выделить из состава Министерства финансов самостоятельное учреждение – Главное управление торгового мореплавания и портов, которым он руководил до 1905 г. Одновременно князь был председателем многих общественных организаций, главной из них – Особый комитет по усилению флота на добровольные пожертвования, основанный в 1904 г.

Великий князь Александр Михайлович. США, 1893 г. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 346. Л. 1

Возглавляя этот комитет, князь смог добиться наиболее существенных результатов по укреплению военно-морских сил. В дальнейшем он много сделал и для развития отечественной авиации. В 1908 г. по его инициативе построили первый аэродром в Севастополе, а в 1910 г. – создана офицерская школа авиации под Севастополем. С начала Первой мировой войны Александр Михайлович занимал руководящие посты на фронте. В сентябре 1914 г. он стал заведовать организацией авиацией Юго-западного фронта, с октября 1915 – всего фронта. В 1916 г. получил звание полевого генерала-инспектора военно-воздушного флота. В апреле 1917 г. ушел в отставку, жил в Крыму, затем – в эмиграции. Умер он во Франции 26 февраля 1933 г.

Император Николай II и великий князь, хотя имели разные военные специальности, но получили примерно одинаковое воспитание и в целом сходное мировоззрение. Помимо дружеских отношений их объединял интерес к политике. Особенно явно эта черта проявляется у монарха. Это подтверждает состав и содержание документов их личных фондов. В фонде императора сохранились три объемных дела с письмами Александра Михайловича. В первом деле сосредоточены письма за 1889–1891 гг., во втором – за 1892–1899 гг., в третьем – за 1901–1917 гг. Примерно две трети писем конца 1880 – начала 1890-х годов посвящены личным или бытовым вопросам, причем их автор часто сетует на то, что они остаются без ответа. Однако в последующих письмах подробно излагаются и анализируются множество государственных, общественных и социально-экономических проблем, просьбы князя ответить на письма отсутствуют, и по контексту видно, что адресат не только внимательно читал, но и постоянно расспрашивал подробности того или иного вопроса. К сожалению, ответных писем сохранилось мало, и все они носят личный характер[19]. О стиле работы монарха свидетельствуют воспоминания Д.Н. Любимова: «Всегда спокойный, корректный, чрезвычайно воспитанный, наследник не выдавал ни своих симпатий, ни антипатий. К делу он относился с интересом, насколько это требовалось приличием; слушал всех внимательно, мнений своих не высказывал; соглашался при редких разногласиях с большинством». В одной из современных работ высказано верное и вполне обоснованное мнение, что император сразу после смерти отца погрузился в решение государственных задач. В частности, приводятся его слова из письма брату, великому князю Георгию: «Работы у меня по горло, но благодаря Богу, я с нею справляюсь легко»[20].

Их поездки начала 1890-х были не просто туристической прогулкой. На посещение дальних окраин цесаревич смотрел как на возможность приобретения опыта и сведений, которые могут впоследствии быть полезными на службе Государю и Отечеству[21]. Их интересовало экономическое и политическое положение разных государств, их достижения в области науки и техники. В архиве сохранились интересные документы, в которых перечислены «главные пункты, которые Государь Наследник желал бы посетить» в Индии, Китае и Японии. Это осмотр порта, астрономической и метеорологической обсерватории в Бомбее, главный морской арсенал и чайные плантации Фу-Чжао, порта Чифу и Гонконга, городов Нагасаки, Токио и Киото и пр.[22] Точно так же относился к этим путешествиям и великий князь Александр Михайлович. Во время своего заграничного повторного путешествия с братом Сергеем Михайловичем на яхте «Тамара» в Турцию, Африку и Юго-Восточную Азию (Индия, Цейлон, Сингапур, Индонезия, Зондские острова) они собрали огромное количество сведений о природе, культуре и экономике этих стран. «Обширная библиотека, знакомящая с теми странами, которые решено было посетить, – писал один из участников поездки, проф. Г.И. Радде, – и необходимые приборы для собирания естественнонаучных коллекций были, конечно, с нами»[23]. Отметим, что в последующей деятельности князь собрал огромное количество документов и материалов о военной технике, экономике и политической ситуации за рубежом, и полученные данные использовал при подготовке писем и докладов. Нужную информацию он получал, в частности, во время поездок. Другой источник получения сведений – письма инженеров, ученых и рапорты специальных агентов за рубежом: А.Боше и Г.Рихарда, Г. Бьетта, П.Д. Кузьминского и др.[24]. Сохранились вырезки из газет об испытаниях брони и снарядов, военных учениях, навесного электрического винта для катеров, о развитии авиации.

Великий князь Александр Михайлович полагал, что Россия — великая держава, а таковой она не может стать без монархии, так как это единственное управление, при котором Россия может богатеть, расширяться и смело смотреть на будущее[25]. Условием для развития должна быть технико-экономическая самостоятельность страны, или, как тогда говорили, «самодостаточность государства», и просвещение народа на высоких моральных принципах православия и с учетом развития науки и техники. Под самодостаточностью экономики подразумевалось создание крупных промышленных предприятий замкнутого технологического цикла, где весь процесс производства находится на территории страны. Такие предприятия были созданы и выпускали железнодорожные составы и оборудование для железных дорог, суда, изделия военного назначения. В этом смысле его представления полностью соответствовали духу экономической политики императора Александра III и вместе с тем были созвучны взглядам Николая II. Наиболее адекватно позиция последнего монарха отражена в тексте Высочайшего повеления об утверждении программы торгово-промышленной политики от 19 марта 1899 г.: «1. Твердость и последовательность в делах экономической политики и народного хозяйства если не более, чем в других отраслях государственного управления, то в равной мере составляют главнейшее условие успеха. 2. После неоднократных колебаний в первой половине настоящего столетия в руководящих началах нашей торгово-промышленной политики таковая установлена была императором Александром II в смысле защиты нашей внутренней промышленности от соперничества иностранных изделий; в царствование же в бозе почившего императора Александра III система эта получила окончательное свое выражение в постановлениях тарифа 1891 г.»[26]. Важно подчеркнуть, что в его конспектах по экономической политики выделялось три варианта государственной регулирования экономической жизни. В качестве примера привели опыт возведения железных дорог. Отмечалось, что использовали три варианта: строительство административным способом Николаевской железной дороги, Одесско–Балтийская частным лицом за счет казны, хозяйственным способом с употреблением штрафных солдат; линия от Киева до Жмеринки и Волочинска путем сдачи подрядчику. Последние два способа оказались самыми неудовлетворительными[27].

В письмах императору Александр Михайлович подчеркивал, что важнейший элемент развития – создание укрепление и усиление флота путем постройки современных кораблей на русских судостроительных заводах по адекватной цене, укрепление экспортного потенциала страны в системе внешней торговли, недопущение передачи ключевых отраслей экономики в руки иностранных фирм за бесценок. Реализовать эти задачи способно государство, которое может защищать свои интересы на международной арене, в том числе с помощью мощного флота. Подобные идеи также находили полное сочувствие у монарха. Круг вопросов, о которых он писал и которые, как следует из контекста писем, очень интересовали адресата, был чрезвычайно широк. Речь шла об учреждении новых пароходных компаний, распределении военных флотов на Балтийском, Черном и Средиземном морях, о строительстве железных дорог, машиностроительных заводов и т.д. Нередко он защищал инженеров-кораблестроителей, которым чиновники не давали работать. «Ты, вероятно, слышал, что Колбасьев строит подводную лодку на свой счет и она, кажется, обещает быть удачной. Конечно, этого было достаточно, чтобы наше начальство с Верховским во главе делали ему массу затруднений. Не правда ли, как это патриотично и совершенно по-человечески. Моя просьба заключается к тебе в том, чтобы ты спросил у управ[ляющего] М[орским] М[инистерством] телеграммой, когда лодка будет готова»[28]. Все это починялось одной идеи – вывести Россию в разряд мощных экономически и культурно развитых государств.

Великий князь Александр Михайлович с группой офицеров броненосца “Ростислав”. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 364. Л. 1.

Реализация такой политики вела к краху планов крупных европейских и американских фирм по захвату мировых рынков. Есть веские основания считать, что великий князь и его сторонники мешали планам министра финансов С.Ю. Витте (1849–1915), получивший пост в 1892 г. важнейших пост управляющего Министерством финансов. При жизни императора Александра III его взгляды на экономическое развитие страны полностью соответствовали духу времени. Александр Михайлович даже написал положительную рецензию на брошюру Витте «Национальная экономия и Фридрих Лист» (СПб., 1891)[29]. Однако после смерти Александра III политика Витте осталась прежней только на словах, а на деле с середины 1890-х годов он начал проводить экономические реформы в интересах международного капитала и конкурентов российских компаний. В этом смысле для судеб страны и монархии очень важным стал спокойный в политическом отношении 1897 год. Именно тогда под руководством министра была проведена реформа денежного обращения, в результате которой сформировалось влиятельная прослойка сановников, настроенная против национально мыслящих российских политиков и самого монарха. Реформа устанавливала, как известно, золотой монометаллизм рубля или свободный обмен рубля на золото. По указу от 29 августа 1897 г. Государственный банк стал центральным эмиссионным банком, который получил право выпускать необеспеченные золотом банкноты в 300 млн руб.[30] Такое ограничение эмиссии создавало предпосылки для того, чтобы поставить российскую экономику, прежде всего новые отрасли промышленности, в зависимость от внешних заимствований, так как только в этом случае количество товаров могло быть эквивалентно денежной массе. Тем самым реформа объективно поставила вновь создаваемые отрасли экономики в технологическую и отчасти финансовую зависимость от иностранных крупных компаний и правительств. Иными словами, финансовая реформа способствовала ускоренному притоку иностранного капитала в основном в ссудной форме. Иностранные банки почти не вкладывали средства в модернизацию российской промышленности, а были, как правило, заинтересованы (как и правительства европейских государств) в получении сиюминутной прибыли. Скудость финансовых средств тяжело отражалась на состоянии экономики, но особенно пагубными сказались последствия реформы в нефтяной отрасли, и на примере российских нефтяных фирм политика Министерства финансов проявилась наиболее ярко. К 1898 г. российская нефтяная промышленность вышла на первое место по мировой добыче и экспорту керосина, удерживая лидерство до 1901 г., что у руководства американской компании “Стандард Ойл Сº” вызвало тревогу. Поэтому идея вытеснить отечественные предприятия с международных рынков стала одной из главных задач американского правительства и в первую очередь этой фирмы. Для этого в Великобритании учредили десять компаний, которые были официально заявлены как английские, а по сути являлись дочерними фирмами “Стандард Ойл Сº”. Их основной капитал составлял в общей сложности 53 млн руб. Тогда же, в 1897 г., в статье “Развитие нефтяной промышленности на Апшеронском полуострове” была сформулирована программа захвата нефтяных месторождений на Кавказе английским бизнесом[31]. О возможности появления таковых фирм в России предупреждали Витте и его помощников ряд сотрудников: чиновник особых поручений Министерства финансов М.И. Лазарев, управляющий русским Генеральным консульством в Нью-Йорке – А.П. Вейнер, коммерческий агент Министерства С.С. Татищев[32].

Таким образом, министр финансов знал, что российские предприятия попадают в руки американских конкурентов, однако скрыл это как от императора, так и от руководителей министерств и ведомств. Великий князь Александр Михайлович безуспешно пытался воспрепятствовать захвату месторождений, о чем сообщил государю в докладной записке от 20 марта 1898 г., и в личных письмах от 31 марта и 30 апреля того же года, полагая, что речь идет только об английских компаниях[33]. Предприятия по добыче и переработки нефти были переданы этим фирмам[34]. В 1899 г. эта политика была дополнена принятием законодательных актов, облегчающих их деятельность: отменялся налог от облигаций, выпущенными за границей иностранными анонимными обществами, и допускалась приобретение недвижимости евреям, имеющим иностранное подданство, «известным по своему положению в обществе и по обширным торговым оборотам»[35]. В результате с 1901 г. началось падение производства нефти, особенно керосина, и уменьшение ее продаж на мировом рынке. Особенно тяжелые последствия для отрасли нанесли пожары 1904–1905 гг. Случайное это совпадение или нет – неизвестно, можно только констатировать, что на предприятиях английских фирм пожаров не было. К началу Первой мировой войны цена на пуд керосина поднялась на внутреннем рынке России почти в 10 раз. На этом примере можно увидеть, как стратегические отрасли экономики попали как бы в финансовую ловушку, из которой выбиралась несколько десятилетий[36].

Император же, совершенно очевидно, был обманут министром и считал, что «нежелательность в политическом отношении сосредоточения в той или другой местности обширных поземельных владений в руках той или иной частной иностранной компании всегда может быть устранена в силу существующих условий допущения к деятельности иностранных акционерных предприятий, согласно коим приобретение иностранными компаниями недвижимой собственности поставлено в зависимость от разрешения местной административной власти»[37]. Поскольку в России, как, впрочем, и в других странах, единого органа внешней разведки в то время не существовало, то и проконтролировать действия Витте оказалось некому.

Именно поэтому деятельность князя в Министерстве финансов имела более скромные результаты, чем общественная. Последнее проявилось в разных областях еще в середине 1890-х годов. Это и просветительская деятельность в качестве автора или ответственного редактора фундаментальных исследований и справочно-энциклопедических изданий о флоте, и поддержка ветеранов войны, и организация помощи морякам-поморам, потерпевшим бедствие во время шторма 1984 г.

Характерная особенность ряда социальных проектов — многоцелевая деятельность организаций, патронируемых князем. Это видно по истории двух из них: возникший в 1894 г. Комитет для помощи поморам Русского Севера для помощи семьям моряков, пострадавших от шторма в Белом море. Однако это была не просто благотворительная организация, под ее эгидой было проведено страхование, организованы научно-исследовательские экспедиции для исследования морских богатств, разрабатывались проекты промысловых судов[38]. Другая организация, о которой следовало бы упомянуть, — музей обороны Севастополя. Помимо восстановления исторических памятников и организации выставок при музее работала библиотека, были созданы школы для детей беднейших жителей города. Большое внимание уделялось и поддержке ветеранов Крымской войны. Так, во время празднования 50-летия обороны Севастополя они ветераны имели право проезда в вагонах 1-го класса в Севастополь, им бесплатно предоставлялось проживание, питание и медицинское обслуживание[39]. В 1916 г. по его распоряжению в Москве были организованы публичные полеты в пользу пострадавших летчиков и их семейств, устройство госпиталя для раненных летчиков, для которого две трети средств (1027 руб. 64 коп.) им пожертвованы, практиковались и целевые разовые выплаты[40].

Что касается предложений князя, выдвинутых для решений общегосударственных задач, то даже в тех случаях, когда его идеи санкционировал императором, как, например, лесопромышленную концессию в Корее, их часто трудно было реализовывать вследствие нехватки денежных средств. Важно подчеркнуть, что в начале ХХ века борьба великого князя за укрепление монархии и национальной экономики стала опасным занятием. В 1901 г. с убийством министра народного просвещения Н.П. Боголепова началась волна политического террора. В последующее десятилетие от выстрелов и бомб погибают почти все государственные деятели, которым доверял император Николай II: министры внутренних дел Д.С.Сипягин (1902) и В.К.Плеве (1904), дядя монарха, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович Романов (1905), председатель Совета министров П.А.Столыпин (1911). Уже после революции убивают вместе с семьей одного из последних председателей дореволюционного Совета министров, И.Л. Горемыкина (1917), а также бывших министров внутренних дел: А.Н. Хвостова (1918), Н.А. Маклакова (1918), А.А. Макарова (1919). Обращает внимание именно это обстоятельство – все погибшие принадлежали к доверенным лицам императора, все они придерживались монархических взглядов на перспективы развития российской государственности и ни разу на практике не изменили своим убеждениям. Один из немногих близких людей государя, великий князь Александр Михайлович, по счастливой случайности избежал насильственной смерти[41]. Как отмечалось выше, что вскоре после революции великий князь уволился из армии[42]. А моральные качества князя, как и большинства других представителей династии, наиболее ярко проявились в революционные годы.

Революционные события и сопровождающий их политический террор стал подлинным испытанием для всей страны и, конечно, для представителей Дома Романовых. В некоторых исследованиях утверждается, что 10 февраля 1917 г. Александр Михайлович потребовал от царской четы выполнения требований думской оппозиции, т.е. фактически предал государя[43]. При этом ссылаются на его последнее письмо императору от 25 декабря 1916 — 4 февраля 1917 г.

Во-первых, все письма, доклады и записки великий князь отправлял монарху, где высказывал свой взгляд, только с его разрешения. Не стало исключением и это письмо, которое начинается словами: «Тебе угодно было, 22-го декабря, дать мне высказать мое мнение по известному вопросу и попутно пришлось затронуть почти все вопросы, которые волнуют нас, я просил разрешения говорить как на духу и ты дал мне его»[44]. Никаких «требований» там не было. Разговор с императором и императрицей, как признавался князь своему брату, великому князю Николаю Михайловичу, действительно носил острый характер, но основную свою задачу видел все-таки в одном: спасти Россию и царский престол[45]. Последнее письмо государю имело, пожалуй, одну особенность. Оно имело абстрактный характер, все предыдущие послания более конкретны: их автор всегда говорил, например, каких лиц следует назначить на ту или должность, а кого уволить, кому помочь, какие организации надо поддержатьи т.д. Здесь звучат общие слова: «председателем Совета Министров должно быть лицо, которому Ты вполне доверяешь, он выбирает себе и ответствен за всех других министров, все они вместе должны составлять одну голову, один разум и одну волю», «я принципиально против так называемого ответственного министерства, т.е. ответственного перед Думой, этого допускать не следует», «правительство должно состоять из лиц, пользующихся доверием страны» и др. Все это говорит, что князь либо не разобрался в политической ситуации, либо понял, какой воз проблем стоит перед верховной властью, и не знал, что посоветовать. В пользу второго предположения говорит то, что в вышеупомянутом письме Николаю Михайловичу он признается, что выхода из сложившейся ситуации он не видит. Однако из этого не следует факт измены трону. Утверждение, что он желал узурпации власти, и для этого вступил в масонскую ложу, также бездоказательно, никаких документов не обнаружено. Правда, в его фонде в ГА РФ сохранилось письмо профессора П.Н.Милюкова с приглашением вступить в ложу, но никакой реакции князя на него нет.

После революции великий князь Александр Михайлович остался государственником и приверженцем монархических взглядов. В качестве примера можно указать на письмо в редакцию газеты «Русское слово» от 12 апреля 1917 г., в котором князь требовал прекратить кампанию клеветы на свергнутого монарха и вдовствующую императрицу Марию Федоровну[46]. То, что в конце 1900-х годов князь поддерживал переписку с некоторыми организаторами февральского переворота (А.И. Гучков, П.П. Рябушинский), также ничего не доказывает, поскольку в то время этим деятелям доверял и Николай II.

Монархизм ни до революции, ни после нее был неотделим от патриотизма. О том, как он воспринял произошедший в стране переворот и развал в армии можно увидеть не только по его реакции на падение монархии, но и по его отношении к армии. Его чувства и боль наиболее ярко выражены в письмах к сыновьям. В одном из них, князю Дмитрию Александровичу, от 15 марта 1917 г. он пишет: «Временное правительство находит, что великие князья не могут, при настоящих обстоятельствах, оставаться на командных должностях, и я принужден был, как и другие, подать в отставку, как вы все понимаете мне невыразимо тяжело покидать пост, на котором я стоял 31 месяц; я так сжился с авиационным делом, полюбил всех летчиков, как своих родных детей и вот как раз теперь, во время полного брожения умов, когда именно мое руководительство делом столь необходимо, мне не позволяют служить, оскорбительно и больно, но благо Родины – прежде всего, и раз для высших соображений наше присутствие в армии нежелательно, следует подчиниться, что я и делаю»[47].

Таким образом, рассматривая историю взаимоотношений императора и великого князя, можно увидеть, что они имели одинаковое видение будущего России. В силу объективных обстоятельств их планам не суждено было осуществиться в полной мере. Тем не менее, историческая заслуга этих политических деятелей заключается в создании ряда удачных претендентов в экономике, политике и культуре, которые дают право говорить, что становление России как мощной военной и промышленной державы без каких-либо репрессивных мер в отношении собственного народа, не является утопией. Вместе с тем, анализ трагических причин падения монархии, позволяет увидеть пробелы в работе государственных учреждений дореволюционной России, что также весьма поучительно и в наше время.

 

 


[1] Додонов Б.Ф., Копылова О.Н., Мироненко С.В.История коллекции документов последнего российского императора и членов его семьи // Отечественные архивы. 2008. № 6. С. 3–15.

[2] Думин Ст.Романовы. Императорский дом в изгнании. М., 1998; Наша газета (Женева). 2012. 5 дек.; Имперский журнал. 2013. 26 янв.

[3] Петрова Е.Е.Император Николай II и великокняжеское окружение накануне Февральской революции. Некоторые проблемы историографии // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX–XX веков. С. 123–129.

[4] Письма великого князя Николая Михайловича к Ф. Масону / Публ. подгот. А.А. Зайцева // Книга в России. Проблемы источниковедения и историографии. Сборник научных трудов. СПб., 1991. С. 67–78; Коцюбинский Д.А. Великий князь Николай Михайлович – координатор “штурма власти”. К постановке проблемы // Политическая история России первой четверти ХХ века. Памяти профессора В.И. Старцева. СПб., 2006. С. 206.

[5] Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 650. Оп. 1. Д. 35. Л. 22 об. К.П. Кутайсов – полковник артиллерии и депутат IV Государственной думы.

[6] Кузьмин Ю.А.Российская императорская фамилия (1797–1917). Биобиблиографический справочник. Изд. 2. СПб., 2011. С. 12–14.

[7] Татьянин день. 2012. 27 дек.

[8] Авиация и воздухоплавание в России в 1907–1914 гг. (сборник документов и материалов). М., 1970. Вып. 3 (1911 г.). С. 27–28; Коренные интересы России глазами ее государственных деятелей, дипломатов, военных и публицистов. Документальная публикация. М., 2004. С. 47–68; Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия и Георгиевского оружия периода Первой мировой войны 1914–1918 годов. Биографический справочник / Сост. М.С. Нешкин, В.М. Шабанов. М., 2006. С. 330.

[9] Архив русской революции. М., 1991. Т. 5. С. 333–336; Русская военная эмиграция 20–40-х годов ХХ века. Документы и материалы. М., 2007. Т. 4. С. 33–37.

[10] Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2008. Оп. 1. Д. 737. Л. 519; ГА РФ. Ф. 555. Оп. 1. Д. 141. Л. 1–2.

[11] Витте С.Ю.Воспоминания. М., 1960. Т. 2. С. 231; Бельгард А.В.Воспоминания. М., 2009. С. 138; Карцов Ю.Хроника распада // Новый журнал (Нью-Йорк). 1981. № 144. С. 95–122; 1982. № 147. С. 99–110; Дневник генерала А.Н.Куропаткина. М., 2010. С. 112.

[12] Меньшиков М.Есть ли у нас флот? // Военно-морская идея России. Духовное наследие императорского флота. М., 1999. С. 170; Белли В.А. В российском императорском флоте. Воспоминания. СПб., 2005. С. 108; Саблин Н.В.Десять лет на императорской яхте «Штандарт». СПб., 2008. С. 62.

[13] Великий князь Александр Михайлович.Воспоминания. М., 2004. С. 289–296; Письмо генерал-майора В.М. Ткачева другу, выпускнику качинской авиашколы В.Г. Соколову по поводу его воспоминаний о П.Н. Нестерове, 29 ноября 1958 г. // Научно-исследовательский отдел рукописей РГБ. Ф. 703. К. 1. Ед. хр. 1. Л. 11 об. – 12 об.

[14] Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия… С. 330.

[15] Лебедев В.Д.Вклад великого князя Александра Михайловича в развитие военно-морского флота и авиации России // Вестник архивиста. 2011. № 2. С. 226–247.

[16] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1462. Л. 33–34 об.; Дд. 1466, 1473, 1474, 1475.

[17] Витте С.Ю.Собрание сочинений и документальных материалов. М., 2004. Т. 1. Кн. 2, ч. 1. С. 617.

[18] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.

[19] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1141, 1142, 1143; Ф. 645. Оп. 1. Д. 102.

[20] Цит. по: Андреев Д.А.Император Николай II в первые месяцы царствования: внешние влияния и самостоятельные решения // Российская история. 2011. № 4. С. 114, 121.

[21] Кривенко В.С.Путешествие Его Императорского Высочества на Восток, от Гатчины до Бомбея. СПб., 1891. С. 4.

[22] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1463. Л. 1–3.

[23]23 000 миль на яхте «Тамара». Путешествие великих князей Александра и Сергей Михайловичей в 1890–1891 гг. Путевые впечатления доктора Г.И. Радде. Иллюстрировано академиком Н.С. Самокишем. СПб., 1891. Т. 1. С. 16.

[24] ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 28, 154, 216.

[25] Там же. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 210 об.

[26] Материалы по истории СССР. М., 1959. Т. VI: Документы по истории монополистического капитализма. С. 205–206.

[27] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 209. Л. 222–222 об.

[28] Там же. Д. 1143. Л. 67-69 об.

[29] См.: Лебедев В.Д.Вклад великого князя Александра Михайловича в развитие военно-морского флота и авиации России // Вестник архивиста. 2011. № 2. С. 234–235.

[30] Русский рубль: два века истории. М., 1994. С. 115–174; Благих И.А. Экономические взгляды С.Ю. Витте // Сергей Юльевич Витте – государственный деятель, реформатор, экономист. М., 1999. Ч. 1. С. 188–208; Витте С.Ю. Собрание сочинений и документальных материалов. М., 2006. Т. 3, кн. 1–3; и др.

[31] Development of the Oil Industry in the Apsheron Peninsula // The Engineer (London). 1898. V. LXXXV. Apr. 8. Р. 323–325.

[32] ГА РФ. Ф. 597. Оп. 1. Д. 691. Л. 11 об.; Монополистический капитал в нефтяной промышленности России, 1883–1914. Документы и материалы. М.; Л., 1961. С. 167, 218–219.

[33] ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 579. Л. 1–9; Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 188, 189 об. – 190, 191 об. – 192, 193 об.; 194–196.

[34] Монополистический капитал в нефтяной промышленности России… С. 224; Исторический архив. 1960. № 6. С. 83.

[35] Витте С.Ю.Об ограничении торговых договоров иностранных государств, не предоставляющие русской торговле и мореплаванием наиболее благоприятствуемой страны. СПб., 1902. С. 14–15.

[36] См.: Лебедев В.Д.Политический террор в России между двумя революциями в начале ХХ века // Исторический вестник. 2012. № 2. С. 24–47.

[37] Материалы по истории СССР. С. 207.

[38] Русское судоходство. 1895, янв. № 154. С. VII–VIII; Протоколы общих собраний Императорского Общества судоходства с 18 апреля по 10 июня 1899 г. // Русское судоходство. 1899. № 210–211. С. 198–199; Краткий очерк деятельности Комитета для помощи поморам Русского Севера, 1894–1898. СПб., 1899.

[39] ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 58. Л. 1–2 об.; Новое время. 1904. 2(15) января. С. 4.

[40] РГВИА. Ф. 2008. Оп. 1. Д. 737. Л. 407, 751; Д. 738. Л. 126–127.

[41] Великий князь Александр Михайлович.Указ. соч. С. 219–220.

[42] Приказ по флоту и морскому ведомству № 175 об увольнении от службы, 28 апреля 1917 г. // Российский государственный архив военно-морского флота. Ф. 249. Оп. 1. Д. 103. Л. 244.

[43] Мультатули П.В.Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II. М., 2012. С. 138–139.

[44] ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1143. Л. 80; Архив русской революции. Т. 5. С. 333.

[45] Российский государственный исторический архив. Ф. 549. Оп. 1. Д. 1067. Л. 2–4 об.

[46] Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 259. К. 25. Ед. хр. 64. Л. 1.

[47] Государственный архив в Автономной республике Крым. Ф. 532. Оп. 1. Д. 70. Л. 3.

Следите за обновлениями сайта в нашем Telegram-канале