Правильнее говорить не о включении в Московский Патриархат, а о восстановлении полноты общения.

 Отец Максим, здравствуйте.

- Добрый день.

- Сразу же хочу вас поздравить с таким событием. Вот подписание акта о каноническом общении - событие, безусловно, историческое. Что именно оно означает для верующих как российских, так и зарубежных?

- Прежде всего оно означает то, что все мы - и священнослужители, и миряне - сможем причащаться на каждой литургии от одной чаши. То есть где бы ни оказался православный человек - в Москве, в Лос-Анджелесе, в Окленде (был у нас тут батюшка из Новой Зеландии), в Южной Африке, где бы то ни было, если он попадает в православный храм, то он знает, что он может вместе со всеми молиться и вместе со всеми причащаться. Но, кроме того, конечно же, это означает для каждого человека, осознающего себя не чуждым традиции нашей Родины и ее ценностям, осознание того, что закончилась Гражданская война и то разделение, которое на протяжении (десятилетий существовало). И это, конечно, огромная радость и огромные духовные переживания для всех - и тех, кто сегодня был в храме Христа Спасителя, и тех, кто готовился к этому дню.

- Много событий очень произошло действительно в истории российской, но вот почему-то только 3 года назад начались переговоры. Что препятствовало объединению раньше?

- Следует понять, что Русская Православная Церковь Заграницей образовалась принципиально на то время, пока церковь на Родине не будет свободна от безбожной власти. Перемены в нашем Отечестве, которые начались в начале 90-х годов, они, конечно, дали толчок к процессу объединения. Но, наверное, должно было пройти такое непростое десятилетие 90-х и, может быть, начало XXI века для того, чтобы мы стали реалистично оценивать друг друга, смотреть без иллюзий, без накопившихся предубеждений, узнавая друг друга в лицо и понимая, кому мы идем навстречу. И, конечно же, вот это осознание пришло теперь, и очень важно, что этому процессу был дан толчок. Этот толчок был дан очень важным лицом в истории российского государства, президентом РФ, который встретился с иерархами Зарубежной Церкви во время своего визита в Нью-Йорк. И вот я беседовал с многими из них вскорости после того. Главное, что их поразило, - что они увидели в президенте РФ православного человека. Не государственного мужа, не того, кто заботится о геополитических интересах, но человека, с которым они говорили на одном языке. После десятилетий привычного восприятия нашей страны как страны торжествующего атеизма это для них явилось рубежом, с которого, собственно, начались реальные переговоры.

- Отец Максим, Зарубежная Церковь стала частью Московского Патриархата, но сохранила автономность в вопросах управления. Что это значит и какие решения Зарубежная Церковь будет принимать самостоятельно?

- Я бы хотел сделать одно важное уточнение. В Акте о каноническом общении говорится о воссоздании единства Российской или Русской церкви. Там нет специального термина "Московский Патриархат". Скорее мы говорим о том, что Русская Церковь выявляет свое единство через этот акт. Что касается практической стороны, то в хозяйственном отношении, в кадровом отношении, в назначении священнослужителей, архиереев, во внутреннем своем самоуправлении Зарубежная Церковь останется вполне самостоятельной. На каждом богослужении будет возноситься имя Патриарха Московского и всея Руси. Иерархи и священнослужители Зарубежной Церкви станут полноправными участниками наших архиерейских и поместных соборов. Так что правильнее говорить не о включении в Московский Патриархат, а о восстановлении полноты общения.

- Предусмотрен переходный период пятилетний. Для чего он нужен?

- Главным образом речь идет для того, чтобы мирно решить ситуации с приходами Зарубежной Церкви на канонической территории здесь, у нас в России. Для этой роли определен епископ, владыка Евтихий, который был епископом Зарубежной Церкви. Теперь он назначен вчерашним решением Синода викарием Святейшего Патриарха, и он будет окормлять эти приходы с тем, чтобы помочь им безболезненно, без утрат, без кризисов войти в полноту жизни нашей церкви на Родине. Есть определенные проблемы и за границей, где нужно согласовать, скажем, страны, где есть епископы и у нас, и у Зарубежной Церкви. Как-то надо решать все эти вопросы, но мы решать их будем уже в состоянии общения. Это очень важная перемена: не договариваясь о том, как мы будем едины, а в состоянии единства.

- Остается еще одна церковная иерархия, исходно русская, которая административно не объединена с Русской церковью. Это наследники митрополита Евлогия в Париже. Как вы думаете, есть ли перспектива объединения с этой иерархией?

- Я очень надеюсь, что выявленное сегодня единство Русской Церкви побудит задуматься о своем статусе и тех наших соотечественников, которые пребывают в юрисдикции Константинопольского патриархата в качестве автономной его составляющей. Здесь не может быть никакого давления, тем более никакого диктата, но я думаю, самый пример свидетельства церковного единства побудит и их обратить свои взгляды в сторону Русской Церкви.

- А как вам кажется, почему в разных частях света прихожане Российской Зарубежной Церкви расценили это объединение с разным отношением. Насколько мне известно, приходы Южной Америки не спешат его приветствовать?

- Я думаю, что более всего это связано с тем, что из Южной Америки меньше людей приезжало и смотрело на то, что реально происходит в церковной жизни в России. Вот из тех клириков, в том числе и североамериканских, и европейских, с которыми мы сегодня вместе служили, 15 лет назад многие были решительными противниками Московского Патриархата. Но приезжая на нашу Родину в последние десятилетия, видя, что действительно происходит в нашей церковной жизни, они, питаясь (до этого) виртуальными фантомами по ее поводу, имели мужество и христианскую честность поменять свою точку зрения. Я надеюсь, что когда такое же общение станет глубже (с православными Южной Америки), их позиция будет меняться.